Наталья Горбаневская, Вадим Делоне и филолог Виктор Файнберг, художники Оскар Рабин и Валентина Кропивницкая, математик и философ Леонид Плющ, лингвист Татьяна Ходорович и многие другие. С некоторыми из них Андрей Тарковский был знаком лично. Приветственную телеграмму от Александра Солженицына зачитал Владимир Буковский.

Натурные съемки

Второго июля мы снова начали натурные съемки в Эстонии. Как и год назад, начали с «Зоны». Настроение у Тарковского не было бодрым. Он стал осторожнее передвигаться, реже нагибался и становился на колени, когда вносил собственные штрихи в очередную «икебану».

Первый план показывал географию места, где будут происходить события. С крупного плана искореженной, ржавой металлической конструкции камера панорамирует вверх на корявое дерево, опутанное белой паутиной, поднимается еще выше, выпуская его из кадра. Останавливается, открывая общий план большой поляны, в центре которой черный столб, справа и слева деревья, вдали заброшенное здание с двумя окнами и большим открытым проемом для ворот. Это здание первой электростанции, где якобы исполнялись желания. Оно было похоже на некоторые фантазии Пиранези.

Этот кадр снимался с операторского крана с очень небольшим наездом в конце. Причудливое корявое дерево Тарковский увидел где-то по пути из дома. По его требованию оно было выкопано, перевезено на нужное место, посажено и опутано синтетической паутиной.

Всю работу по натурным декорациям в Эстонии Андрей Арсеньевич возложил на Рашита Сафиуллина и частично на Владимира Фабрикова, работавшего в Таллине недолгий срок, оставил за собой только указания и контроль. Ему и Рашиту очень помогал прошлогодний опыт. Как положительный, так и отрицательный. Решения и видение режиссера, как и прежде, нередко менялись на противоположные.

Тарковский в третий раз боролся со зданием первой электростанции. Теперь он хотел не изменения ее цвета, а «выявления фактуры» каменной кладки. Рашид чудом сумел это осуществить.

* Рашит Сафиуллин: Я до этого работал в офорте, там постоянно сталкиваешься с рельефами, только с очень тонкими. С помощью краски в офорте можно выявить, убрать или сделать цветными тончайшие рельефы, сделать их нежными или грубыми. А с каменным рельефом работать одно удовольствие. Там этот прием отлично сработал.

Как и годом раньше, начали снимать с подхода героев к первой электростанции. Общий план снимался с крыши электростанции. Большая поляна, на ней покрытые мхом непонятные фундаменты, одиноко стоит черный столб. Вдали крошечные фигурки наших путешественников. Камера очень медленно наезжает на них, оставаясь на общем плане. Сталкер бросает гайку и посылает вперед Писателя. Тот доходит до места, где упала гайка, останавливается. За ним следует Профессор. Выждав, прибегает Сталкер.

Средне-общий план, медленный наезд. Вся троица стоит, внимательно вглядываясь в окружающее пространство. Сталкер объясняет, что это здание и есть цель их путешествия. Сталкер бросает гайку на камеру.

Этот план снят изнутри здания электростанции, как бы глазами неведомого разума или существа, находящегося в ней. В фильме этот прием повторяется несколько раз, как и встречные взгляды героев. Идет своеобразный молчаливый диалог между людьми, которые хотят понять, что такое Зона, и тем неведомым, что смотрит на них оттуда бесстрастным отстраненным взглядом. С этого момента снова начинается чрезвычайно медленный, едва заметный наезд. Действия героев повторяются в той же последовательности.

Все работали хорошо, актеры знали свой путь настолько точно, что двигались почти автоматически. Новая операторская команда действовала очень ответственно. Нана Фудим скрупулезно определяла экспозицию. Сергей Наугольных четко работал на фокусе. Производственный план выполнялся.

Мы все с тревогой ждали из обработки первый материал. Этим занимался ассистент оператора Григорий Верховский. Он отвозил на «Ленфильм» отснятую пленку, контролировал обработку, а потом привозил позитив в Таллин. Верховский был в постоянном общении с Княжинским, чрезвычайно внимательно относившимся ко всем деталям этого процесса. Тарковский лично отсматривал контрольные отпечатки, чего обычно режиссеры не делают, доверяя операторам-постановщикам. К счастью, в этот раз с пленкой и изображением все было нормально. Мы облегченно вздохнули.

Верховский, как и другие члены операторской команды, мог фотографировать на съемочной площадке и сделал немало отличных снимков. Задолго до «Сталкера» Гриша участвовал в фотовыставках, имел публикации и награды.

Напряжение на площадке стало спадать, а Тарковский начал иногда улыбаться. Но это не означало, что он был всем доволен. Иногда Андрей Арсеньевич переснимал объекты, которые не были в браке, но почему-то не нравились ему. Почему — он не объяснял. Тарковский был по-прежнему очень требователен и бескомпромиссен. Однажды во время перерыва он прочитал в газете сообщение о курсах быстрого чтения. Андрея Арсеньевича эта информация привела в возмущение. «Какая чушь! — воскликнул он. — Читать нужно не быстро, а медленно, вдумываясь в прочитанное. Чтобы понять смысл, внутренние связи внутри текста, а не скакать галопом по Европам, ничего не соображая в прочитанном!»

Дальше снимали эпизод с беспечным и самонадеянным Писателем: Сталкер швырял в него обрезком трубы, объяснял, что Зона такова, какой ее делают визитеры своим отношением и поведением, предостерегал, но его проповедь не возымела действия.

Общий план. Писатель идет вперед. Вокруг него и у рядом стоящего дерева неожиданно трепещут листья, и неведомый голос останавливает Писателя. Камера отъезжает внутрь здания, по переднему плану сверху падает непонятный черный полупрозрачный объект. Этот кадр снимался в рапиде изнутри здания первой электростанции.

Общий план. Сталкер и Профессор стоят на поляне. Камера статична. Сталкер и Профессор выясняют, кто из них остановил Писателя.

Крупный план затылка Писателя. Камера отъезжает на общий план. Испуганный Писатель возвращается.

Крупный план Сталкера, смотрящего на Писателя.

Общий план. Небольшая панорама за подходящим к Сталкеру и Профессору Писателем. Выясняется, что голос не принадлежал никому из них. Писатель предъявляет претензии Сталкеру и уходит от попутчиков влево. Камера панорамирует за ним, выходя на крупный план затылка Сталкера. Сталкер читает своим попутчикам нотацию, рассказывает о природе Зоны и ее взаимодействии с человеческой психикой, время от времени поворачиваясь на камеру и озираясь по сторонам. Потом он идет вправо, камера панорамирует вместе с ним. Когда он останавливается, камера на операторском кране панорамирует чуть вверх на Профессора и Писателя. Профессор сомневается, стоит ли ему идти дальше, и хочет остаться. Он снимает рюкзак и присаживается на один из бетонных фундаментов. Сталкер объясняет: возвращение назад или остановка невозможны и губительны. Профессор нехотя соглашается. Около него Писатель. К ним подходит Сталкер. Камера немного наезжает на их чуть менее общий план. Сталкер бросает гайку. Чуть выждав, они отправляются в путь и выходят из кадра. Камера на операторском кране поднимается выше, и за медленно наползающим туманом, как призрачное видение, возникает здание, где исполняются желания. При монтаже