Я рассказал эту историю Тарковскому. Он одобрил, что я не стал уговаривать женщину-инвалида: «Вы поступили правильно, но собаку нужно искать. — И после паузы уточнил: — Лучше овчарку. Да-да, овчарку. Это очень умные и преданные собаки». Я понял, что он скучает по своему любимцу Дакусу. Для меня это было огромным облегчением, потому что найти хорошо воспитанную овчарку гораздо легче, чем умную собаку какой-то другой породы.

Вечером в гостинице кто-то вспомнил, что возле зоопарка рано утром гуляет девушка с черной овчаркой. Я выяснил, что она работает в зоопарке, не без труда нашел ее там. Хозяйка собаки не знала русского языка, и мне пришлось объясняться с ней почти на пальцах. Ее черная немецкая овчарка была привезена из Норвегии. Звали ее двойным именем Рэнди-Раймо. Но возникла другая проблема — у девушки было много дел в зоопарке, и она совсем не хотела участвовать в киносъемках. Мне стоило огромного труда уговорить ее поехать хотя бы на один день, просто посмотреть. Девушка отпросилась с работы.

Тарковскому собака понравилась. Она была черной и соответствовала всем канонам собачьей красоты.

Но вернемся к сцене, где Писатель и Профессор выясняют отношения.

Общий план. Из перспективы канала прибегает черная собака, замирает, прислушиваясь.

Общий план. Сталкер лежит, согнувшись.

Крупный план. Камера панорамирует по воде, в которой видна разная болотная гадость, и приходит на кулак Сталкера, на котором лицом вниз лежит его голова. Писатель (за кадром) продолжает свои сарказмы. Теперь он обращается к Сталкеру: «Послушайте, Чингачгук…» Имя это, скорее всего, было навеяно Андрею Арсеньевичу экранизациями романов Фенимора Купера производства ГДР, имевшими в те годы большой успех у отечественной публики, нежели американским литературным оригиналом. Тарковский с сарказмом говорил об этом индейском цикле. Чингачгука играл югославский актер Гойко Митич, снявшийся в целой серии подобных картин и ставший «главным индейцем Восточной Европы». Рекламу фильмов с его участием можно было видеть почти в каждом кинотеатре Москвы.

Здесь в монтаже Тарковский переходит с крупного плана Сталкера, лежащего лицом вниз, на почти такой же по крупности план, где он лежит на спине и смотрит вверх. Подобный монтажный стык есть в фильме Брессона «Дневник сельского священника». Это против законов монтажа. Мне кажется, Андрей Арсеньевич сделал это умышленно. Алогичные поступки его персонажей уже приучили зрителей к тому, что любой прием Тарковского рассматривается как необходимый и органичный. И даже такое демонстративное нарушение монтажных законов не вызывает напряжения. Писатель задает вопросы о счастливых людях, Сталкер ему отвечает, потом засыпает. Вторая часть этого плана снята с очень медленным наездом на голову Сталкера.

Общий план: в канале, залитом водой, на крошечной кочке в позе эмбриона лежит Сталкер. Черная собака прибегает и ложится у согнутых колен Сталкера.

Владелица собаки приезжала к нам на съемку дважды. В первый день она убедилась, что съемки не представляют опасности для животного. На следующий день мы должны были снимать собаку, но из‐за погоды до этого так и не дошло. На третий день девушку не отпустили с работы. Я заволновался: «Как же быть?» И хозяйка собаки совершила чудо, участником которого я неожиданно стал. Она подвела собаку ко мне, сказала ей несколько фраз по-эстонски, после чего велела мне погладить собаку. Я боялся собак, потому что в детстве был дважды покусан. Но тут деваться было некуда, и я погладил овчарку по голове. Она никак не отреагировала, но голову не убрала. Хозяйка собаки продиктовала несколько нужных команд на эстонском языке, которые я записал. Затем, показывая собаке на меня, она что-то сказала ей и заверила меня, что собака будет меня слушаться. Я проверил это, читая с листа бумаги нужные команды — собака выполняла их неукоснительно. После этого хозяйка ушла. За нами приехала машина, умное животное по моей команде влезло в машину, и мы поехали на площадку.

Тарковский и вся группа была удивлены тем, что собака была со мной и вела себя так, будто мне принадлежала. Когда Андрей Арсеньевич протянул к ней руку, чтобы погладить, она приподняла щеки, обнажая зубы, и издала негромкий, явно угрожающий рык. Тарковского это даже обрадовало: «Она защищает того, кого ей поручили охранять». Я не очень в это поверил, но собака доказала мне свою послушность. Точно так же она реагировала, если к ней или ко мне подходил близко кто-то другой, включая Александра Княжинского, который был большим любителем собак и считался знатоком собачьей души. Другие наши соратники не стали испытывать судьбу.

Собака оказалась очень способной, точной и исполнительной актрисой. На репетициях она послушно лежала там, где я ей указывал, по команде вставала, выжидая, потом по команде подходила ко мне и садилась рядом.

Потом провели несколько репетиций с Кайдановским. В конце эпизода собака должна была бежать по воде и ложиться рядом со Сталкером. И тут она окончательно убила нас всех. Когда стали снимать этот эпизод, Рэнди, как фамильярно стал звать ее Тарковский, точно выполняла поставленную ей задачу. Мы сняли это, но фантазия Андрея Арсеньевича, как всегда, устремилась дальше: «Женя, хорошо бы, чтобы она не просто подошла к нему, а легла рядом и положила голову ближе к коленям». Я, как мог, показал собаке то, что от нее требовалось, но мне не хватало запаса эстонских слов, чтобы объяснить ей задачу, к тому же погода менялась, Княжинский поторапливал нас. И тогда, как-то решившись на это, я деликатно взял животное за голову и повернул так, как хотел Тарковский. И похвалил ее записанными эстонскими словами. Она настороженно посмотрела на меня, но агрессии не проявила. После этого я отвел ее на исходную позицию, и Тарковский скомандовал: «Мотор». Я подавал команды собаке. Рэнди-Раймо выполнила точнейшим образом все, что от нее требовалось, и легла именно так, как хотел режиссер. После команды «Стоп» Андрей Арсеньевич зааплодировал: «Гениальная собака!» Он так впечатлился ее работой, что впоследствии придумал для нее продолжение роли, которое снималось в Москве. Княжинский только качал головой и восхищался.

Когда я привез собаку хозяйке, Рэнди не бросилась к ней, а села рядом со мной. Хозяйка сказала ей несколько слов, она тут же перешла к ней и стала радостно тереться о ее ноги. Я поблагодарил хозяйку самыми горячими словами, какие только нашел. Никого подобного Рэнди-Раймо я среди собак в своей жизни больше не встречал.

Крупный план. Сталкер отворачивается от камеры. Камера панорамирует вниз, под воду, и открывает нам зубчатую рейку, отливающий бронзой пузырек, клочки