три маньчжурских провинции — Цзилиня, Ляонина и Хэйлунцзяна.

По мере того как Квантунская армия распространяла сферу своего контроля, молодые заговорщики составили новую схему развития событий, согласно которой Маньчжурия превращалась в независимое государство. Оно, согласно распространенной фразе того времени, должно было стать «раем для всех народов региона». Планы его создания в значительной мере были разработаны полковником Доихара, который предполагал, что новое государство будет республикой, управлять которой будут известные люди из числа китайцев. Однако было абсолютно понятно, что они будут всего лишь марионетками в руках Квантунской армии, на которую возлагались задачи по защите нового государства, осуществление внешней политики, контроль над транспортом и связью. Доихара надеялся добавить легитимности своему детищу, поставив во главе его Пуи, последнего императора Китая.

Первоначально гражданское руководство в Токио сопротивлялось созданию нового государства. Однако в декабре 1931 г. Вакацуки, главный противник проекта, ушел в отставку, и маньчжурские заговорщики возобновили продвижение своих планов. Инукаи Цуёси, преемник Вакацуки на посту премьер-министра, возглавлял Сэйюкай и был одним из корифеев политического Олимпа Японии. На протяжении всей своей долгой карьеры Инукаи был сторонником парламентской демократии. Пятьдесят лет тому назад, в 1882 г., он помогал Окума Сигэнобу создавать партию Конституционных реформ. В 1890 г., на первых выборах в парламент, он получил мандат депутата Палаты Представителей, который сохранял за собой 18 сроков подряд. Создавая в 1931 г. свой кабинет, патриарх японской политики надеялся переговорами добиться мирного разрешения Маньчжурского инцидента. Однако слабый здоровьем Инукаи, разменявший восьмой десяток, не смог противостоять напору молодых и сдавал одну позицию за другой. Более того, новый военный министр, энергичный Араки Садао, придерживался ультранационалистических взглядов и в открытую поддерживал действия молодых полевых офицеров по созданию нового независимого государства под японским контролем. Совсем скоро, к концу декабря, Квантунская армия оккупировала большую часть юго-запада Маньчжурии. В феврале 1932 г. японские войска наводнили Харбин, и 1 марта формально было объявлено о создании Маньчжоу-Го с Пуи в качестве регента.

Внутри страны:

революционное право и терроризм

Если в 20-е гг. громче всего звучал голос левых, то в начале 30-х стали давать знать о себе радикальные правые. Как и их двоюродные братья, принадлежавшие левому флангу, студенты, сельские активисты и офицеры, являвшиеся сторонниками революционного права, заявляли, что причиной всех бед и проблем страны являются эгоистические махинации некоторых привилегированных групп, а в особенности — партийных политиков и лидеров крупного бизнеса. Но если анархисты, вожди пролетарских партий и студенческий авангард Синдзинкай рисовали в своем воображении эгалитарное утопическое общество рабочих и крестьян, то крайне правое крыло призывала к Реставрации Сева, используя название новой эры, которая началась в 1926 г. с восшествием на престол императора Сева. Большинство правых радикалов с трудом представляли себе, что должна представлять собой эта Реставрация. Но почти все они сходились в том, что им необходимо, как это было необходимо для сиси, «людей высоких намерений», в 60-х гг. XIX столетия, очистить страну от порочного и некомпетентного режима, доказавшего свою неспособность решить проблемы нации. Поскольку старые формы управления потерпели крах, то должны появиться новые лидеры, как это произошло в эпоху Мэйдзи. Они будут осуществлять волю императора и строить более сильную и более процветающую Японию.

Устав Общества цветущей вишни, созданного в конце лета 1930 г. подполковником Хасимото Кингоро, отражал основные положения идеологии правого крыла, а также основную цель Реставрации Сева:

«Огладывая современные социальные тенденции, мы приходим к выводу, что высшее руководство ведет себя аморально, политические партии погрязли в коррупции, капиталисты и аристократы не понимают нужд простого народа, деревни опустошены, безработица и депрессия достигли серьезных масштабов. Далее, в отношениях с внешним миром правители пренебрегают долгосрочными интересами нашей страны, стараясь заслужить поощрение со стороны иностранных держав и не желая осуществлять внешнюю экспансию. Позитивный дух предпринимательства, который был характерен для периода, последовавшего за реставрацией Мэйдзи, совершенно угас. Народ вместе с нами ищет образ добродетельного и чистого правительства, которое в реальности будет опираться на народные массы и группироваться вокруг императора. Хотя мы, военные, никак не можем непосредственно участвовать в работе правительства, наше стремление служить стране при любых обстоятельствах может проявить себя и способствовать улучшению правления и увеличению национальной мощи»{259}.

Кроме озабоченности по поводу тяжелых социальных и экономических последствий Великой депрессии, сотня, или около того, гражданских лиц и молодых офицеров, вступивших в Общество цветущей вишни, разделяли презрительное отношение Исивара Кандзи к «бесхребетной» китайской политике кабинетов Минсэйто. Но если Исивара выражал свое несогласие путем осуществления непосредственных акций на континенте, Хасимото и его соратники готовили революцию дома. Свое выступление они назначили на 20 марта 1931 г. План был разработан на уровне театральной постановки. Члены Общества должны были возглавить десятитысячное шествие к зданию парламента. «Смертоносные эскадроны» должны были закидать бомбами офисы ведущих политических партий и резиденцию премьер-министра. Ведущие генералы в то же время должны были потребовать отставки кабинета и назначение на пост премьер-министра генерала Угаки Кадзусигэ, известного противника партийного правительства. К сожалению потенциальных мятежников, Угаки отказался от участия в заговоре. Генерал опасался, что в случае провала мятежа пострадает репутация армии и, что было более существенным, он, как и большинство военных, по-прежнему придерживался той твердой позиции, что военные не должны вмешиваться во внутреннюю политику. Когда Угаки понял, что готовилось в стране, он быстро принял меры по подавлению заговора.

Несколькими месяцами позже, осенью 1931 г., дерзкие акции Квантунской армии заставили членов Общества цветущей вишни вновь воспрянуть духом. Они приступили к составлению нового заговора. На этот раз планы были даже более грандиозными, чем прежде. Заговорщики решили уничтожить кабинет одной-единственной бомбой, сброшенной с самолета. Теперь в наивных мечтах конспираторов новым премьер-министром виделся генерал Араки, а лидеры Общества должны были получить основные министерские посты. И вновь планы Реставрации Сёва были сорваны старшими генералами. Вечером 16 октября Араки пригласил главарей заговора в дом-ресторан гейши для серьезного разговора по поводу неприемлемости их деятельности. На следующий день военная полиция поместила под стражу Хасимото и нескольких его товарищей. Позднее появился приказ о роспуске Общества цветущей вишни.

Атмосферу кризиса начала 30-х гг. XX в. усугубляли убийства, совершаемые членами Кровавого братства. Это была радикальная гражданская