отскочила от его стола на пару шагов, хотя Джордж даже рукой не повёл. Просто... На неё сейчас смотрел не папа, а Президент Северной Федерации. Суровый начальник, от тяжёлого серо-стального взгляда которого бросает в холодный пот проштрафившихся подчинённых.

– Ты считаешь, что в данном случае главная пострадавшая – ты? И поэтому тебе решать, что достаточно, а что нет?

– Папа, эта женщина у меня отнимала любимую игрушку, а не у тебя!..

– Хм. И ты решила, что пора поставить точку во всей этой истории именно вот так? Через её помилование?

– Пап, сколько ей осталось сидеть? Четыре года, кажется?

– Что-то около того.

– Пап, я столько не выдержу.

– Чего ты не выдержишь?

– Того, что из-за меня в тюрьме сидит человек. За то, чего он не совершал.

– Хм…

– Папа, я её простила. Пусть выходит на свободу и живёт, как хочет. В конце концов, тебе что – нравится мучить людей?

Да уж... Здрасьте, приехали.

С минуту он молча разглядывал Стефани. Такой он её никогда не видел. И даже не мог предположить, что…

В первые секунды она, по-видимому, страшно испугалась. И отскочила от его стола. А сейчас... Нет, она не уйдёт без его подписи под указом о помиловании. Она почувствовала свою правоту и теперь будет настаивать на своём. У неё свои представления о добре и зле, и Стеф... Блин, вот только Сократа, готового напиться цикуты ради торжества истины, ему и не хватало. Да ещё и у себя в семье.

– Точно простила?

– Да, папа.

– Вот прямо настолько, что... Если я подпишу указ о её помиловании – ты готова сама его отвезти и отдать ей?

– Отвезти и отдать?

– Да. В женскую колонию. Там встретиться с ней, отдать ей указ и сказать – мол, поздравляю вас с досрочным освобождением, я вас простила! Сможешь это сделать?

– Да. Смогу.

Дочь произнесла это тихо, но твёрдо.

– Ты сама согласилась. Подписанная бумага будет у тебя завтра. После чего ты сама её отвезёшь в женскую колонию и отдашь.

– Гео, Стеф, вы чего? – в дверях его кабинета стояла Финка. – Ваши крики в кухне слышно. Что у вас случилось?

– Папа, подпиши ей помилование! Пожалуйста!

Стефани разрыдалась и бросилась прочь из его кабинета. Финка посмотрела на мужа – и тоже тихо исчезла, плотно закрыв дверь.

– Гео! Открой, пожалуйста! Я с подносом!

Сколько прошло времени? Час? Два? За окном было уже темно. Джордж встал и открыл перед женой дверь кабинета.

Финка действительно была с подносом. Зелёный чай, какие-то пирожные, печенье... Водрузив всё это к нему на стол, она обняла мужа.

– Я пришла тебя поддержать, Гео.

– Поддержать меня?

– Стеф мне всё рассказала. Что тут у вас произошло.

– Что с ней? Где она?

– У себя в комнате. Я дала ей успокоительное. И пришла поддержать тебя.

– А со мной что не так? Финка, я, кажется, пока ещё в состоянии ясно формулировать свои мысли и чётко их излагать? И я вам всем вполне доходчиво объяснил – у меня не будет домашнего Политбюро. Ко мне нельзя ходить с указивками и советами, как управлять страной. Я сам решаю, какие предлагать законы и кому подписывать прошения о помиловании! И кому не подписывать!

– Я поэтому и пришла, Гео. Мне страшно представить, что сейчас творится у тебя на душе. А я когда-то пообещала твоему шефу, генеральному директору «Беркута», что буду тебя поддерживать всегда, когда тебе будет плохо.

Она улыбнулась и обняла мужа.

– А ты вовремя, Финка! – Джордж кивнул на чай. – Действительно, в горле пересохло.

– Я сейчас!

Жена налила ему чашку и протянула печеньку. Ну да, разумеется – овсяное с изюмом. Стресс снимать. Ещё со времён «Беркута».

Первую чашку они выпили в молчании. Финка только держала Джорджа за руку.

– Как там Стефани? – спросил он, когда жена налила по второй чашке.

– Ты её порядочно напугал. Хотя… Я бы никогда не решилась на такой разговор с тобой. Зато теперь она вряд ли ещё когда-нибудь придёт к тебе с просьбами и советами по управлению государством.

– А почему ты не решилась бы на такой разговор?

– Ну, я всё-таки постарше Стефани. И догадываюсь, что у каждого человека есть что-то такое совсем личное, куда залезать не надо. А ей 15 лет. Подросток в переходном возрасте.

– Ты всё-таки пришла попросить за неё? – усмехнулся Джордж. – Мол, пойми правильно: переходный возраст, с кем не бывает?

– Ещё не хватало. С этим ты и без меня бы справился.

– Ты так думаешь?

– Уверена. Я же помню, как первый раз пришла в эту квартиру. А пустая пятая комната для кого? Однажды здесь будет жить девочка по имени Стефани. И как ты её потом разыскивал. Ты – нормальный любящий отец, Гео. И сейчас тебя надо поддержать. Потому что та девочка, для которой ты когда-то специально оставил пустую комнату в квартире, и нахальный подросток, явившийся к тебе за жутко неприятной для тебя государственной бумагой – одна и та же Стефани.

– И что ты предлагаешь с этим делать?

– Ничего. Из всякого правила рано или поздно происходит исключение. Она ведь пришла к тебе не за каким-нибудь законом или постановлением правительства – кому завод в управление отдать. Для неё это такая же личная история, как и для тебя. – Не могу я совсем ничего с этим не делать… Джордж встал и пошёл в комнату Стефани. – Гео! Она только недавно уснула… Он рассеянно кивнул жене.

Дочь