В цивилизованном мире нет места оружию, и мы, как общество, уже не первое поколение движемся к миру, свободному от насилия. Тем временем эти миллиардеры вооружаются, и это не просто случай нелегального владения оружием. Это даже не зарождающийся бунт. Это не нарушение законов, а попрание идеалов. Эти миллиардеры не просто нарушают постановления, создавая варварские и жестокие инструменты убийства, отрицая международные нормы. Они отрицают саму идею общества. И это, в конечном счете, величайшая их ошибка.

Мои дорогие сограждане. Мы были миролюбивы. Мы были терпеливы. Однако стало ясно, что приближается время действовать. Мы не можем терпеть того, что миллиардеры сидят на горе ворованного богатства, горе оборудования, рабочей силы и да, даже золота, когда многие в Калифорнии и остальных Соединенных Штатах страдают. Стало ясно, что мы не можем терпеть, когда немногие обкрадывают многих. Стало ясно, что, сколь бы миролюбивыми и терпеливыми мы ни были, миллионеры и воры не миролюбивы и готовятся к террористическим актам и да, даже к войне. И поэтому, в конечном счете, мы обязаны действовать.

Поэтому наши силы уже на пути к Луне, сейчас. К сердцевине нелегальной империи экспатов. Они высадятся и спросят – с открытыми сердцами и чистыми руками, – готовы ли бунтари воссоединиться с Америкой, воссоединиться с Землей, воссоединиться с человеческим сообществом. Когда они сделают это, мы встанем на путь восстановления Калифорнии и восстановления мира.

Пожелайте нам удачи, дорогие сограждане.

Она держала нужное выражение лица, пока не погас огонек камеры. Как и Эллиот, ее пресс-секретарь. А потом радостно вскрикнул:

– Вы сразили наповал. Абсолютно. Поздравляю, сенатор.

Он ухмыльнулся.

– Или правильнее сказать, будущая миссис президент?

Линда жестко глянула на Эллиота и тряхнула головой.

– Не вздумай!

И огляделась по сторонам. Это мог услышать кто угодно.

Она сделала паузу, а затем позволила себе улыбнуться. Она произнесла убийственную речь. Она украла славу у президента. Через пару часов это пойдет в эфир, пойдет по всей блогосфере. Она будет везде, прежде чем президент выйдет в эфир.

Самым главным достижением было то, что она идеально подала свое отношение к этому. Если вторжение удастся, избиратели запомнят, что она выступала по телевидению за считаные часы до него, призывая к вооруженному вмешательству.

А если вторжение провалится, то Линда станет единственной, кто призывал к мирному решению и голосованию.

Ее улыбка стала шире. Да, она свила для президента веревку, на которой та повесится.

Джон крепко держал руль автофургона «Дабл Дор», разгоняя машину.

– Я не знаю, Блю. Посмотри в бардачке…

Блю торжествующе вытащил телефон.

– Нашел!

Джон протянул руку и взял телефон. Набрал свайпом «Позвонить Майку Мартину».

– Главный офис «Морлок Инжиниринг». Чем могу помочь?

Джон выругался. Не имея своего телефона, он мог позвонить только на общедоступный номер Майка, и его сразу перенаправили в приемную.

– Это Джон Хейес. Мне необходимо немедленно поговорить с Майком Мартином.

– Прошу прощения, сэр, но сейчас мистер Мартин на собрании…

– Экстренная ситуация, соединяйте!

Блю коснулся его плеча. Джон обернулся.

– Что?

– Наш поворот.

Блю показал лапой. Джон надавил на тормоза и резко свернул. Огромные колеса с липкими накладками потеряли сцепление, и машина завиляла. Но спустя мгновение выровнялась, и Джон снова выжал газ.

– Влево! – гавкнул Блю.

Джон второй раз надавил на тормоз и свернул.

Майк взял трубку.

– Алло?

– Майк, это Джон, – сказал Джон, переключая скорость и разгоняясь.

– Джон? Ты приземлился?

– Майк! Слушай меня! Вторжение МК…

– Я знаю. У нас экстренное собрание по этому поводу, у нас считаные недели, чтобы подготовиться. Слушай, давай я тебе перезвоню…

– Майк, не недели. Они высаживаются, прямо сейчас. Будут заходить через шлюз девятьсот двенадцать. Может, и через другие.

Джон прижал телефон к уху плечом, двумя руками управляя грузовиком с огромной стопкой железных труб.

Надо отдать должное Майку: он не стал тратить время, спрашивая, откуда Джон это знает. Тут же заговорил с кем-то другим.

– Вторжение началось. Сейчас! Они будут входить через шлюз номер девятьсот двенадцать. Не знаю. У тебя есть способ закрыть все шлюзы удаленно?

Джон несся по магистрали, дожидаясь, пока Майк закончит. Грузовик с открытым кузовом впереди, нагруженный зелеными полированными столешницами, перестроился в другую полосу. Джон нажал на тормоза, перестроился и снова нажал на газ. Потом свернул.

– Блю, слушай меня.

Блю повернулся к Джону.

– Когда доберешься, закрой Загон и никого не выпускай и не впускай. Никого, буквально. Кем бы они ни назвались.

Блю кивнул. Джон посмотрел в зеркало заднего вида, на Макса.

– Макс…

– Понял. Сохранить стаю.

– Точно.

Майк вернулся на связь.

– О’кей, мы перекрыли все шлюзы. Некоторые из подразделений ополчения сейчас тренируются, поэтому мы сможем быстро их мобилизовать. Пока ставлю на удержание.

Джон увидел знак на стене тоннеля и резко затормозил. Затем свернул вправо, в тоннель типа В, без маркировки. Когда он тут последний раз был? Всего шесть месяцев назад… но, кажется, прошло куда больше времени.

Тоннель был пуст, но Джон не разгонял машину, помня про поворот впереди. Проехал поворот. Магистраль скрылась из виду. Он еще снизил скорость. Вот она, слева, дверь склада, безо всяких обозначений. Джон остановил машину.

Двери распахнулись, Макс и Блю выпрыгнули наружу и очутились на тротуаре. Почему двое? Джон обернулся и увидел, что Дункан все еще на заднем сиденье, вертит головой, не зная, бежать в Загон или остаться с Джоном.

Джон уже хотел заорать на него, но его опередил Макс.

– Дункан! Вперед!

Дункан очнулся и выскочил наружу, пролетев несколько метров. Видимо, кто-то в Загоне следил за ними – дверь склада уже начала подниматься. Дункан хотел что-то сказать, но на разговоры не было времени. Джон нажал на газ.

Боковой тоннель в частном владении окончился, Джон выехал на магистраль в тоннеле типа С и влился в поток машин. Он ехал к дому Майка.

Майк снова вышел на связь.