в том числе Антонио де Луна и все, кто участвовал в убийстве архиепископа Сарагосы. Среди непрощеных был и Рожер Пуч.

– Те, кто выступил против меня лично и против моей власти, – сказал король Бернату наедине, – потерпели поражение, однако они с честью отстаивали свои позиции и рисковали жизнью в битвах; как воины, они могут ожидать милости победителя. Но граф де Наварклес и Кастельви-де-Росанес не более чем преступник и двуличный мошенник. Он и вся его семья будут изгнаны из моих королевств, а все их имущество будет конфисковано. – Бернат вопросительно поглядел на друга. Король понял. – Потерпи, сначала нам следует отмстить Уржельцу. Потом Рожер Пуч будет твоим. А пока – ни слова об этом, пускай твой шпион и дальше получает письма.

31 октября 1413 года граф Уржельский сдался. Он покинул Балагер, чтобы отправиться в королевскую ставку и пасть ниц перед монархом, который обрек его на пожизненное заключение и конфисковал все его оставшиеся деньги и поместья. Фердинанд триумфально вошел в город – и затем позволил своим воинам разграбить владения графа. В тот же день Бернат поехал в Барселону. Сопровождали его более сорока пехотинцев, два капитана, несколько конников и трое королевских писцов. Уго и Катерина ехали позади колонны. Герао восседал на маленьком ослике – его скакун передвигался точно так же, как и всадник: быстрыми и короткими шажками, едва поспевая за несущимся вскачь конем своего хозяина.

В какой-то момент процессия разделилась: один капитан, десять воинов и писец отправились в Кастельви-де-Росанес, а оставшиеся свернули в сторону графства Наварклес.

Когда все прочие въехали в Барселону, один из писцов отделился от группы, чтобы, как понял Уго, отыскать викария и членов городского совета и передать им королевские приказы. Затем винодел посмотрел на Берната, направляющегося ко дворцу на улице Маркет. Плотно сжав губы, адмирал глядел прямо перед собой ледяными глазами. На Госпитальной улице один из солдат Берната подождал, пока Уго его нагонит.

– Сколько выходов из дворца? – спросил он, и Уго показал ему выходы.

Солдат отдал распоряжение хорошенько их стеречь. Очевидно, Бернат не собирался дожидаться приезда городских властей.

Он стремительно ворвался на территорию дворца. Копыта звонко зацокали по мощеному двору, раздался лязг вынимаемых из ножен мечей. Уго со своей повозкой последним миновал ворота, которые уже охраняли несколько солдат. Они изо всех сил старались не пропустить внутрь зевак, которые прибились к ним на улице.

– Рожер Пуч! – раздался крик Берната.

Заслышав шум, слуги и рабы высунулись во двор. Офицер приказал всем выйти и построиться.

– Рожер Пуч! – вновь прокричал Бернат.

Уго, как и многие другие, заметил движение в галерее на втором этаже. Туда высыпали вассалы и родственники, жившие с графом, но самого Рожера Пуча среди них не было. Уго разглядел графиню Анну, Рехину и Мерсе. Один из офицеров вместе с обнажившими мечи солдатами пытался оттеснить их всех на дальний край галереи. Племянник графа хотел было оказать сопротивление, но перевес был явно на стороне людей адмирала, так что больше никто не осмелился выступить против. Только графиня, по-видимому убежденная, что такую знатную женщину, как она, не тронут, решила пробиться. Офицер выглянул во двор и посоветовался с адмиралом, все еще восседающим на коне. Бернат едва заметно кивнул, и графиню Анну бесцеремонно затолкали обратно на галерею. Более никто не противился. Уго слез с повозки и подошел к Герао.

– Там моя дочь, – сказал он, указывая на Мерсе, затерявшуюся среди родни графа. – Надо ее вывести.

Герао задумался и кивнул. Он подозвал офицера и шепнул ему на ухо несколько слов.

– Как, ты говоришь, ее зовут? – уточнил человечек.

– Мерсе.

– Мерсе, – повторил Герао, словно офицер не слышал, что сказал Уго.

Затем солдат подошел к Бернату. Выслушав подчиненного, адмирал кивнул. Уго выдохнул. Он не был уверен, сдержит ли Бернат слово, хотя адмирал и заключил с виноделом договор прямо в своей палатке, ужасно довольный тем, что обнаружил в письмах. В присутствии нотариуса Бернат установил размер приданого – пятьдесят тысяч суэльдо, именно столько полагалось девушкам из самых богатых семей Барселоны. Нотариус удивился и попросил адмирала уточнить сумму, полагая, что тот ошибся. «Пятьдесят тысяч, – повторил Бернат. – Разве ты меня не слышал?» Уго подумал, что столь щедрое приданое – это компенсация за то, как Бернат повел себя в Малом дворце. Быть может, он вспомнил об их былой дружбе – но даже если так, адмирал не выказал этого даже намеком. Он разговаривал с Уго грубо и только по делу, в самом его голосе и жестах было заметно глубокое пренебрежение. Поэтому Уго и засомневался, что Бернат выполнит обещание…

Шум в галерее вернул винодела к действительности. Рехина хотела пойти с Мерсе и горячо препиралась с солдатами. Один из них грубо оттолкнул ее и потащил девушку вниз по лестнице.

Мерсе спустилась во двор как раз в тот момент, когда подоспели викарий и несколько городских советников. Она побежала к повозке, а те направились к адмиралу.

– Папа, что случилось? – спросила Мерсе, прижавшись к отцу, словно в поисках защиты.

– Позже объясню, – ответил Уго, не сводя глаз с галереи, на которой только что появился Рожер Пуч: тот, должно быть, ждал прибытия городских властей, опасаясь, что Бернат начнет вершить правосудие собственными руками.

Граф перегнулся через перила, показывая язвы на облезшем лице. Бернат подал знак одному из писцов, и тот вручил документ викарию.

– Огласите! – приказал адмирал.

– «Мы, король Фердинанд, – повиновался викарий, взяв документ в руки, – Божией милостью король Арагона, Валенсии, Мальорки, Сицилии, Корсики и Сардинии, граф Барселоны, герцог Афин и Неопатрии, граф де Руссильон и Серданья…»

В воздухе зазвенели слова «предатель», «подлец», «преступник». Уго неотрывно смотрел на Берната. Нижняя губа буйного и угрюмого адмирала едва заметно дрожала. И Уго знал причину. Много лет назад, сидя рядом с Уго на берегу, среди вытащенных на отмель лодок, Бернат, движимый ненавистью к Пучам, вспомнил, что его отец имел возможность уничтожить семейство Пуч, но не воспользовался ею. «Он должен был все у них отнять, – поведал Бернат, – но позволил им вернуться в Наварклес – и там они вновь обрели силу».

Но сегодня история повторилась: Эстаньол вновь изгоняет Пуча из его дворца. Уго заметил, как Бернат пару раз шмыгнул носом, прижав руку к глазам. Думал ли он в этот момент о своих родителях? Арнау казнили как обычного преступника, Мар умерла в болезни и нищете, подобранная какими-то сердобольными бастайшами. Бернат и сам испытал на себе гнев Пучей. Но теперь настал час расплаты.

– «Мы постановляем изгнание…»

Викарий продолжал чтение.