морскую пехоту. Будучи разжалован, он познакомился в Лос — Анджелесе с Джеймсом Бертоном. Работая с Джеймсом и Джерри Шеффом над музыкой «Shindig», он обучился основам аранжировки. Именно Джеймс предложил Глену принять участие в шоу в Вегасе, но он отверг предложение, потому что на тот момент был занят аранжировками и студийной работой. Затем Ларри Махоберак решил, что хочет вернуться к сессионной работе, и Джеймс позвал его снова. На этот раз Глен был согласен.

«Я попал туда, там были Джеймс, Джерри и мои друзья — это не было похоже на репетицию или что — то в этом роде. Мы просто сели вместе и сыграли пару — тройку мелодий. Кажется, Элвис никак не мог запомнить слова какой — то песни, а я их знал — думаю, ему было приятно работать со мной. Мы смеялись, болтали, дурачились и отлично проводили время. А потом он сказал: «Слушай, я хочу, чтобы ты пошел и заключил пари вон с тем парнем». Я ответил: «Если не возражаешь, я бы хотел поспорить с тобой». Он согласился: «Хорошо, давай». Мы вышли в холл, мне надо было сказать всего несколько предложений — это было несложно, просто пожать руку, но это было отличное пари».

Хардин считал неформальный подход Элвиса к музыке очень современным и свежим. Элвис не репетировал так, как это делают большинство музыкантов. «Иногда мы продолжали репетировать ночами, играя абсолютно разные песни. Ему это нравилось. Он сам отбирал музыку для своих выступлений и не хотел ограничиваться определенной, неизменной программой. Он хотел, чтобы мы могли исполнить все, что угодно, и на любой случай».

К времени приезда в Лас — Вегас девятью днями спустя они переиграли, по мнению Хардина, несколько сотен песен. Они работали десять дней в том же отеле, что и предыдущий раз, сначала с группой бэк — вокалистов, затем с оркестром. В какой — то момент Элвис захотел попробовать исполнить слезливую балладу группы Everly Brothers «Let It Be Me», но у них не было аранжировки этой песни. Глен решил устранить это недоразумение, и на следующий день, когда Элвис зашел в репетиционный зал, оркестр уже разучивал песню. После этого эпизода подобной работы у Глена прибавилось.

«Первые несколько вещей мы сделали вместе, он обычно играл на фортепьяно и говорил: «Слушай, старик, а вот здесь мне нужны голоса», и он давал указания, что им петь, — для него было очень легко делать аранжировки».

Шоу, которое Элвис готовил на этот раз, кардинально отличалось от предыдущей презентации в августе. Явная смена репертуара объяснялась тем, что они собирались выпускать новый живой альбом, хотя один уже был выпущен после первых гастролей.

Очевидно, в этом решении прослеживалась часть философии Полковника. Для тех, кто не мог себе позволить приехать в Лас — Вегас, живой альбом был целым делом, считал Полковник. А для тех нескольких сотен тысяч, которым посчастливилось туда попасть, что могло быть лучшим сувениром? Им не нужен был продюсер, не надо было заказывать студию, все музыканты работали по контракту, и, так же как в кинофильмах, внешность служила раскрутке альбома, в то время как альбом соответственно раскручивал уже не просто внешность, а звезду.

С другой стороны, для Элвиса это было возможностью сделать шоу, которое бы отразило его последние на тот момент пристрастия. На репетициях они обратились к таким редко записываемым вещам, как «In The Ghetto», «Don’t Cry Daddy», «Sweet Caroline» Нейла Даймонда и к новейшему синглу «Kentucky Rain». Вдобавок к этому Элвис представил свои обработки таких уже известных хитов, как «Proud Mary», эту песню — дань южным корням, в свое время исполнили «Creedence Clearwater Revival», далее шла более приземленная фанковая вещь Тони Джо Уайта «Polk Salad Annie» и новая песня Джо Саута «Walk a Mile in Му Shoes», которая представляла собой своеобразный синтез хиппи — музыки, госпела и христианской веры, с которой Элвис полностью себя идентифицировал. Все песни были подобраны грамотно и с претензией, все они требовали от исполнителя своего рода смирения и с артистической точки зрения (он не являлся их автором), и с финансовой (он не владел авторскими правами, хотя в большинстве случаев он их получал). Еще один момент, который роднил все эти песни, состоял в том, что, как и в песне The Righteous Brothers «You've Lost That Loving Feeling», представленной в августе, во всех них просматривалась тенденция к музыкальной или философской грандиозности наряду с открытым подчеркиванием того факта, что Элвис Пресли не желал быть ограниченным в своем выборе. И, как почти все участники коллектива отметили про себя, не важно, какие при этом у каждого были воззрения на ту или иную песню, — не заразиться его страстью на тот момент было практически невозможно.

Премьера шоу сопровождалась привычной помпезностью и присутствием одиозных личностей, таких, как Фэтс Домино и За За Габор. Полковник, начавший подготовительную деятельность задолго до прибытия Элвиса, распорядился оформить сцену в соответствии со вкусами исполнителя. А Билл Белью несколько видоизменил костюм в стиле карате, в котором Элвис появился на августовском концерте, сделав его менее сковывающим движения с помощью особого кроя и ткани. Во время последнего выступления звук был единственным моментом, которым Элвис был крайне недоволен, поэтому на этот раз был нанят бывший звукоинженер компании RCA Билл Портер, который переписал и наложил партии духовых в песне «Suspicious Minds» в своей студии в Лас — Вегасе, чтобы помочь Фелтону. Хотя у него не было особого опыта в работе над живыми шоу, он с радостью принял участие в подготовке концерта и добавил на сцену пару колонок Шур, чтобы Элвис мог себя слышать.

«Элвиса Пресли явно уже не остановить», — писал корреспондент Commercial Appeal Джеймс Кингсли в своем ревю для Rolling Stone. Он подчеркивал ту новую многогранность, которую Элвис начал демонстрировать, исполняя свои хиты и перепевая других, его отличное чувство юмора. Он красочно описывал, как Элвис одаривал присутствующих поцелуями, валился на спину, произносил свои очаровательные самокритичные монологи, приковывал жадное внимание публики, намеренно небрежно отпивая воду. Заметив в зале Дина Мартина, Элвис неожиданно выдал свою версию его суперхита 1964 года «Everybody Loves Somebody»; он забыл слова четырех песен в течение концерта, останавливал оркестр и начинал заново («Я очень нервничал», — сказал он восторженной публике), окончилось все овацией, которую публика устроила стоя, когда он завершил концерт песней «Suspicious Minds», затем вернувшись по требованию поклонников и исполнив «Can't Help Falling in Love».

В большинстве своем рецензии были восторженными (Роберт