– Что он творит? – сидя у телевизора, удивленно вопрошал Молина.

Но Райнери не знал, что ему ответить – он сам не понимал, что происходит на ринге. А Кравчик, позабыв о какой-либо защите, продолжал наносить удары по Пересу, причем, как в лицо, так и в корпус. Понимая, что из угла ему не выбраться, не придумав какую-то хитрость, чилиец решил нанести удар, но не в лицо, а ниже пояса. И когда он это сделал, Кравчик, наконец, остановился – он согнулся в три погибели и, хватаясь за канат, упал на колени.

– Это запрещенный удар! – закричал судье Риос. – Снимите с него очко!

Но судья, взглянув наверх – туда, где сидел Пиночет со свитой – развел руками: дескать, все нормально, надо подниматься. Тогда Риос бросился к столику, где сидело жюри.

– Это удар ниже пояса, надо снять с Переса очко.

Но председатель жюри даже не повернул головы в его сторону. Стало понятно, что апеллировать по таким «пустякам» к судьям бессмысленно.

– Судью на мыло! – закричал со своего место Валентин Гранаткин, который был не меньше Риоса возмущен тем, как вело себя судейское жюри.

Тем временем Кравчик, отдышавшись, снова поднялся на ноги и бой возобновился. И тут уже Перес решил действовать на опережение. Понимая, что после его удара противник вряд ли до конца оправился, он стал загонять его в угол ринга. И когда добился этого, стал наносить прицельные удары в голову. И в один из моментов, когда поляк потерял счет ударам, Перес нанес свой коронный хук левой в висок. И в следующее мгновение ноги Кравчика оторвались от пола и он отлетел в сторону. И, упав на пол, отключился. Судья начал отсчет: один, два…

Пока поляк лежал в отключке, ему привиделась страшная картина. Чья-то рука поднесла пистолет к затылку какого-то мужчины в форме польского офицера, стоявшего у глубокого рва. Раздался выстрел и безжизненное тело человека с простреленной головой упало в ров, наполненный другими телами убитых людей. Кравчик разглядел лицо, секунду назад убитого мужчины, и узнал в нем того, кто был изображен на маленькой фотографии с его медальона – это был никто иной, как его отец. А рука с пистолетом уже целилась в затылок другому обреченному. И на этой руке была нашивка офицера… германского вермахта. «Почему германского – ведь моего отца расстреляли советские коммунисты?!» – пронзил сознание Кравчика внезапный вопрос и он… очнулся.

– Семь, восемь… – услышал он над своим ухом голос рефери, который продолжал вести отсчет его нокаута.

На цифре «девять» Кравчик поднялся на ноги и, тряхнув головой, показал судье, что готов продолжать бой. И зал, увидев это, издал такой мощный рев, что задрожали стены.

– А этот поляк чертовски живуч! – процедил сквозь зубы Пиночет, который уже хотел было подняться со своего места и устроить овацию по адресу своего любимчика.

Но пришлось с этим повременить, поскольку поляк бросился в бой с таким энтузиазмом, будто за его плечами не было тяжелых восьми раундов. У него как будто открылось второе дыхание. На самом деле в бой его гнал погибший отец, окровавленное лицо которого он несколько секунд назад видел в момент своей отключки. Отец смотрел на него с того света и поэтому сын не имел права проиграть, да еще пиночетовскому прихвостню.

– Что он делает, он же все дело погубит? – схватился за голову Молина, вскочив со своего стула. – Надо его остановить!

– Его уже ничем не остановишь, – ответил ему Райнери, который, кажется, догадался, что именно шепнул чилиец на ухо Кравчику.

Этот эпизод зафиксировала телекамера, но мало кто придал ему значение. А оказалось, что именно он круто изменил ход всего поединка.

Кравчик понимал, что времени у него остается немного – скоро ударит гонг, после чего его противник получит возможность прийти в себя. Поэтому надо было добить его именно в этом раунде. Вот почему поляк вложил всю свою ненависть в удары, которые сыпались на чилийца один за другим. Но поскольку Перес продолжал прикрывать голову, эти удары не могли сбить его с ног. И тогда Кравчик применил прием, который долго отрабатывал на тренировках. Нанеся противнику несколько мощных ударов в корпус, он заставил его буквально на секунду открыть голову. После чего провел «скачковый удар» – сделал скачок правой ногой вперед и нанес правой боковой удар точно в незащищенную голову. Удар получился настолько сильным и внезапным, что Перес, как подкошенный, рухнул на ринг. В зале после этого наступила гробовая тишина, а судья начал отсчет. Причем делал он это гораздо медленнее, чем в случае с Кравчиком, поскольку хотел, чтобы любимчик Пиночета поднялся и продолжил бой. Но тот лежал пластом и не шевелился. И как ни старался судья оттянуть время, ему все равно пришлось досчитать до десяти и признать победу Кравчика. И когда это произошло, буквально весь зал взорвался от восторга. И только свита во главе с Пиночетом не участвовала в этом действе – молча поднявшись со своих мест, она покинула зал через специальную дверь на верхнем ярусе «Арены бокса».

20 октября 1973 года, суббота, Москва, стадион «Динамо», матч «Динамо» (Москва) – «Торпедо» (Москва)

Второй тайм прошел в равной борьбе и каждая команда имела немало возможностей выйти вперед. Но прекрасно действовали в «рамках» оба вратаря – Пильгуй и Банников. А в конце игры торпедовцы решили играть ва-банк – выпустили на поле вместо защитника Краснова нападающего Фетисова. Автозаводцам дозарезу нужен был гол, чтобы остаться в высшей лиге. Игрался бы этот матч на Кавказе, там бы давно обе команды сумели договориться друг с другом, кому из них очки нужнее. Но среди московских команд были свои отношения – принципиальные, часто непримиримые. Поэтому «рубка» шла по-настоящему.

Глядя на торпедовцев, замены провели и динамовцы. Но там не стали менять защитника на нападающего, а произвели равноценную замену – Еврюжихина сменил Гершкович, чтобы оживить фланговые атаки, которые в концовке игры стали выдыхаться. Однако, как ни старались обе команды забить гол, счет так и остался ничейным – 1:1. А это означало, что впереди зрителей ждет серия пенальти – весьма захватывающее зрелище.

Первыми били динамовцы – это сделал Долматов. Но вратарь Банников угадал направление удара и схватил мяч, что называется, намертво. Затем к мячу подошел торпедовец Янец. Разбег, удар – и динамовцев спасает штанга. Весьма интригующее начало! Следом бьет динамовец Петрушин. И снова Банников угадал, куда будет нанесен удар. Только в этот раз он не смог поймать мяч в руки, а отбил его кулаками в поле. Счет на табло ничейный – 0:0. Но продержался он недолго. Следующим пенальтистом был капитан автозаводцев Никонов. Тот самый, что на 9-й минуте уже забил один пенальти, но с игры. Не промахнулся он и в этот раз, снова обманув Пильгуя. Счет стал но в пользу «Торпедо».

А тем временем к одиннадцатиметровой отметке подошел Якубик – не менее прекрасный пенальтист. Удар – и мяч оказался в сетке, 1:1. В ворота снова становится динамовский голкипер Пильгуй. Он понимает, что на фоне своего визави Банникова он смотрится бледно – если тот уже отбил два пенальти, то у Пильгуя пока ни одного отбитого штрафного. Короче, надо собраться. В итоге вратарь «Динамо» тоже совершает чудо – отбивает-таки удар Юрина. А вышедший следом динамовец Маховиков выводит свою команду вперед – 2:1. Но Фетисов восстанавливает равновесие, хотя и ненадолго – Басалаев снова уводит «Динамо» в отрыв.