находится на обороте первой страницы п-й главы (с. 176 рукописи) и, скорее всего, представляет собой окончание (или вариант окончания) пропавшего текста.

2. Речь идет о символическом действе, имитирующем события начала X в., описанные в “Повести временных лет”: водружение русским князем Олегом щита над воротами Царьграда. Характерно, что Владимир Яблочков именуется в этот момент Олегом. Возможно, он был переодет во что-то изображающее доспехи “вещего” Олега. “Щит Олега” вспоминался очень многими, эвакуировавшимися в Константинополь в те годы. Строки из воспоминаний молодого беженца хорошо показывают стереотипы тогдашнего русского сознания по отношению к Константинополю: “Увидел сказочный Царьград. Византия, Олег, его “щит на вратах”, православие, крестовые походы, Палеолог, 1453 год, турки, младотурки, Кемаль-паша… Перед глазами раскинулся Золотой Рог. Глаза ищут Святую Софию” (см.: Белое дело. С. 468–469). Тютчев, чье имя играет важную роль в романе, в 1828 г. написал одно из своих первых имперских стихотворений на тему Царьграда – “Олегов щит”.

В современной исторической литературе высказывается мнение, что вывешивание русскими воинами щитов на воротных башнях Константинополя, вопреки традиционному, укрепившемуся веками представлению, следует трактовать не как знак победы, а, наоборот, как свидетельство исключительно мирных намерений русских – стремления к переговорам и к защите города (см.: Никитин А.Л. Основания русской истории: Мифологемы и факты. М.: Аграф, 2OOI. С. 180).

3. Здесь в скобках неразборчивое слово.

4. Дальше на странице сделана приписка: “поют псалом 139, 6”. Это место в Псалтыри звучит так: “При стези соблазны положиша ми”.

11

1. Городские ворота Ахор, т. е. Конюшенные, находятся на юго-востоке византийского Константинополя (за местом, где ранее было Министерство юстиции), на берегу Мраморного моря. От них до Айя Софии не более 400 м.

2. Главы мусульманской и светской администрации в Турции, назначаемые султаном.

3. Вариант: “нравственного”.

4. В операциях по поставкам советского оружия в Турцию первое время главную роль играл дядя Энвер-паши, участник военных операций на Кавказе в годы Первой мировой войны, генерал Халиль-паша. Он “занялся репатриацией турецких военнопленных, из которых сформировал боевую часть, готовую к службе в рядах турецких националистов, а также добился отправки первой партии оружия морским путем к Трабзону и российского золота сухопутно через Азербайджан” (см.: Киреев Н.Г. История Турции. XX век. М.: ИВ РАН; Крафт+, 2007. С. 134). Возможно, этот сподвижник М. Кемаля в каком-то смысле послужил Ильязду прототипом Алемдара-Белобрысого-Синейшины.

24 августа 1920 г. было парафировано соглашение между правительством Кемаля, организующим отпор оккупации, и Советской Россией. В разделах, предусматривавших помощь со стороны России, “речь шла о двух ее видах: а) вооружением, боеприпасами, материалами и деньгами, б) в случае необходимости – путем совместных военных действий… Денежная помощь согласована была в сумме ю млн золотых рублей” (см. там же, с. 138).

5. В марсельском архиве Зданевича хранится немало написанных им материалов о храме Св. Софии, в том числе большой текст под названием “Комментарий к плану Айя Софии” (1932). В этой рукописи множество чертежей и математических расчетов. Известно, что Ильязд был великолепным чертежником, составившим планы забытых храмов старого Гюрджистана (см. гл. i романа и иллюстрации). Как византинист (он участвовал в международных конгресах византинистов в 1948,1949? 1950,1961 и 1966 гг.) он исследовал возникновение крестово-купольного плана из центрического в церковной архитектуре.

6. Старинный замок Йеди Куле (Семь Башен), расположенный на окраине византийской части Стамбула, выходящей к берегу Мраморного моря. Долгое время служил тюрьмой, в нем содержались послы держав, которым объявлялась война. На запад старой части Константинополя уже в те времена можно было добраться по длинной уличной трассе на трамвае, идущем от Галатского моста.

7. Автор здесь говорит о небольшом монастыре Балыклы, находящемся на западе от стен города. Он построен на месте священного источника, в мраморной купели которого плавают розовые рыбки.

8. Арктур (от древнегреч. Арктурус, “Страж Медведицы”) – путеводная звезда, одна из самых ярких на ночном небе.

9. Центральная улица старой части Константинополя, проходящая от Айя Софии по направлению к мечети Баязида (часть длинной уличной трассы, по которой Ильязд ехал на трамвае в направлении Семибашенного замка).

10. Шуйца – левая рука (устар.)

11. Над этими словами вписан вариант: “философии”, что дает прямую подсказку к интерпретации названия романа.

12

1. Рядом с номером главы вписано: “Разводить философию”.

2. Здесь речь идет о столовой для беженцев, описанной в воспоминаниях: “Долго шел я по улицам Константинополя, пока, наконец, дошел до Галатской башни. Посреди пустыря, окруженного домами, была раскинута неизменная тентовая палатка, а на столбе перед палаткой была прибита вывеска: “БЕСПЛАТНАЯ СТОЛОВАЯ ДЛЯ РУССКИХ БЕЖЕНЦЕВ № з” (Федоров Г. Указ. соч. С. 300).

3. Свастика – древний сакральный и мистический символ, бытовавший в различных культурах и, как правило, служивший эмблемой счастья и благополучия, применялся обрядах и орнаментах, нередко выполнял функцию талисмана. Использовался у майя и ацтеков, в Древнем Египте, Индии, Китае, у языческих славянских племен, у финнов и латышей, нашел также место в Каббале и в масонском учении. Лишь с 1920-х гг. стал ассоциироваться с нацизмом. Знак свастики, вращающейся против часовой стрелки, символизировал как женскую энергию, так и негативные энергии, также воспринимался как символ черной магии. В своей “аргументации” Яблочков опирается на широко распространенные в те времена слухи об увлечении российских правителей черной магией и вообще на известное свойство обывателей объяснять исторические события действиями знаков, тайных сил и т. п.

4. В этой короткой фразе отчетливо просматривается намерение автора подчеркнуть связь сцены в “обжорке”, пожалуй, наиболее абсурдной и наиболее драматургичной во всем романе, с поэтикой “41°” и его собственными заумными драмами. Ср. со словами И. Терентьева в его книге – типографский дизайн которой, кстати, выполнил Зданевич – “Трактат о сплошном неприличии” (< Тифлис >: 41°, <1920): “41° – это – 40 дней, 40 ночей, 40.000 братьев, 40 сороков, 40 лысых, сорочка, сором, храм, а тут еще один лишний КОЛ ставится без колебания поверх всего и ничего подобного” (с. 4). Во фразе романа в качестве подобного “кола”, добавленного к “сорока лысым”, выступает фигура Хохяина, персонажа из зданевичских драм (а далее, вероятно, эта “роль” переходит к Яблочкову), использована и часто звучащая в драмах ремарка “хором”.

5. Вариант: “жиду”.

6. Иоанн Кронштадтский (Иван Ильич Сергиев, 1829–1908) – православный священник, проповедник, поборник самодержавия, обличитель Л. Толстого, оказывал поддержку черносотенцам и “Союзу русского народа”. В 1990 г. канонизирован Русской православной церковью как святой. Известны его слова после поражения русских войск при Цусиме: “Думали победить без Бога и не победили”.

7. Здесь, вероятно, Яблочковым обыгрывается хорошо известный в те годы факт, что А.Ф. Керенский был одним из руководителей русского масонства, а значит, по обычным представлениям, сторонником “темных” сил и “неверных” знаков. О распространенной среди беженцев