Но девушка лишь улыбалась.

От смеха, улыбок сердце оттаивало. Нет, не все на земле – зло и боль. Есть еще радость и смех…

– Эй, ирландец, – прогромыхал вдруг боцман. – Что-то не слышно твоей скрипки!

Джей вскочил и скрылся в трюме, а потом вернулся оттуда с маленькой скрипкой.

И стоило ему заиграть, как душа Джованны пустилась в пляс.

И вдруг стало совершенно ясно: ее боль осталась позади, в водах Средиземного моря. Впереди огромное черное пространство, небо, усыпанное звездами наверху, ветер в парусах… И есть морское братство, которое сейчас ощущается всеми, кто слушает заводную мелодию скрипки.

Мужчины пустились в пляс, Джованна хлопала в ладоши, смеясь и радуясь вместе с остальными. Боцман вдруг подскочил к ней, она и опомниться не успела, как закружилась с ним в веселом танце, шлейф длинных волос еле поспевал за ней. Потом ее перехватил Сандро, они чуть не упали. Хохот кругом и радость от музыки переполняли ее сердце нежностью и счастьем.

Вот она кружится в танце, покрасневшая, легкая, хрупкая… Хлопает в ладоши, подпрыгивает, поднимает вверх тонкие руки, откидывает голову и смеется от души. Она сама словно мелодия от скрипки – бестелесная, прекрасная, воздушная…

Рауль смотрел на нее, подперев подбородок рукой, и улыбался. Вино в его кружке давно остыло. Ему оно было совершенно не нужно. А вот Франческа…

Она была все нужнее. Ее быстрые, легкие движения возбуждали в нем желание. Она снова стала собой, той Франческой, что он знал раньше. Или, может, даже новой… Рауль с волнением следил, как мужские руки ложатся на ее талию, как она улыбается, как смеется. Он не ревновал – он был рад, что она пробуждается к жизни.

Девушка кружилась, и ему казалось, будто сказочная птица приземлилась к ним на палубу, заколдовав их всех.

Капитану хотелось всю ночь наблюдать за ними, но вот танцы закончились. Настал момент посвящения.

Он встал.

– Каждый раз, когда мы входим в океан, мы совершаем обряд крещения водами океана тех, кто плывет с нами впервые. У нас трое таких новичков, выходите.

Три матроса, толкаясь и подшучивая друг над другом, вышли вперед.

– Вам предстоит, – улыбаясь, продолжил капитан, – начать новую жизнь, открыть для себя новый мир далеко за пределами того, что вы знали раньше.

Помощник выбросил за борт ведро на веревке. Послышался плеск, и он вытянул полное ведро на палубу.

Рауль подошел к Сандро и забрал ведро.

– Ты первый, – указал он на курчавого матроса, тот кивнул и отошел, куда велел капитан. Мгновение, замах – и каскад воды обрушился на матроса. Тот помотал головой, отфыркиваясь.

– Холодная! – остальные новички сжались.

Ведро снова улетело за борт, а мокрого матроса горячо приветствовали его товарищи.

Капитан слегка кивнул головой следующему мужчине.

– Ух! – успел только выкрикнуть тот, когда вода окатила его с ног до головы.

Сандро вытащил третье ведро.

Третий матрос встал сам, до команды капитана. Ему уже не терпелось выпить горячительного, которым угощали мокрых матросов остальные.

– Отныне вы крещены океаном!

Кто-то засвистел, захлопали в ладоши, ирландец снова хотел заиграть на скрипке, но тут раздался женский голос.

– А как же я, капитан? Я тоже впервые нахожусь в водах океана.

Рауль обернулся. Франческа стояла, озаренная теплым светом огней факелов, матросы притихли.

– Франческа… я не уверен… – он хотел сказать, что ее здоровье слишком хрупкое, чтобы рисковать, но увидел не бледную и болезненную девушку, а ту, в которой горел огонь, которая сама была им, медью в волосах, румянцем на щеках, золотыми нитями в платье сверкали в ней языки пламени.

Сандро молча бросил ведро за борт, Франческа благодарно взглянула на него, прошла и встала там, где до нее стояли три матроса.

Рауль принял ведро из рук Сандро и повернулся к ней.

Франческа взволнованно дышала, ожидая, когда он выплеснет на нее воду.

Рауль медленно подошел, поймал удивление в зеленых глазах и поднял руки с ведром над ее головой.

– Я крещу тебя водами океана, водами бесконечной свободы, – и вылил на нее воду. На него тоже попало, но ему не хотелось терять ни секунды из этого зрелища. Девушка охнула, убрала намокшие пряди с лица и засмеялась, но при этом ее подбородок задрожал от холода. Амар тут же возник рядом, набрасывая плащ на мокрые плечи.

– Спасибо, капитан! – счастливо улыбнулась она.

За здоровье посвященных выпили, а потом капитан велел расходиться: он боялся, что Франческа простудится.

Когда тушили факелы, боцман подошел к нему и пожал руку.

– Вы совершили чудо, капитан.

– Нет, – улыбнулся Рауль, – чудо совершила она.

Голова слегка кружилась от хмеля, но Джованна была уверена, что не пьяна: холодная вода достаточно хорошо отрезвила ее. Но не погасила жар во всем теле. Она стояла в темноте, затаив дыхание, чуть дрожа в мокрой одежде.

Капитан вошел, зажег свечу, сбросил мокрый камзол, стянул через голову рубашку. А потом почувствовал чье-то присутствие за спиной и хищно развернулся, готовый отразить нападение. Но, увидев Франческу, опешил. Он хотел спросить, что она здесь делает, но слова застряли в горле. Она сбросила плащ и шагнула к нему. Ее пухлые, соблазнительные губы слегка приоткрылись, и через мгновение холодная мокрая ткань ее платья прижалась к его груди.

Она задумчиво погладила ладонями его шею, плечи, спустилась на грудь. Сердце Рауля выпрыгивало из груди, желание заливало сознание жаркой и густой волной, но он боялся обнять ее.

– Франческа… я боюсь, завтра ты возненавидишь меня.

– Нет, – она поцеловала его между ключицами, и он молитвенно поднял глаза к потолку каюты.

– Уверена? Потому что я долго не продержусь… о Фра… прошу тебя… не искушай! – стон сорвался, когда ее ладони опустились ниже по животу. – Если будет, как тогда, когда ты отталкивала меня… я не вынесу…

Ее пальчики развязывали на нем штаны, она смотрела на него влажными, изумрудными глазами. Он наконец осмелился положить руки ей на плечи, потом потянуться к завязкам на платье.

Спустив его с ее плеч до талии, он дотронулся до острого соска на ее груди, и Франческа вдруг прильнула к нему всем телом. Кожа у нее была прохладной, он поспешил избавить ее от мокрого платья и отнес в постель. Рауль терял связь с реальностью, соскальзывая в омут желания и страсти, но приказывал себе держаться. Сейчас от него будет зависеть, что она сделает в следующий миг.

Он провел пальцами по ее губам, ее влажный язычок игриво лизнул их.

– Что ты хочешь, Франческа? Как ты хочешь?