послать все к черту? Каждый, сука, божий день.

Деревья Кузьминского лесопарка надежно скрывали меня от посторонних глаз, так что я спокойно сидел около берега Верхнего пруда, что полесистее, и выпивал уже третью по счету бутылку пива. Голова хмелела, но начинать ловить вертолеты я пока еще не собирался. Для этого нужно что-то посерьезнее. Да и не думал я сегодня уходить уж в полную прострацию. Хотя, врать не буду, хотелось.

В глубине души я еще надеялся на звонок. Что вот-вот заиграет классическая мелодия всех Сониевских смартфонов (я не любил ставить на звонок какую-то определенную песню), которая перебьет помогающих мне сейчас выжить Грейсов, и на другом конце телефона я снова услышу ее, мою Дашу… А потом сознание кое как возвращало меня в реальность. Не позвонит она, все, успокойся. Даже несмотря на то, что сегодня должно было быть два года. Какая ей уже, в сущности, разница? Никакой. Это уже сугубо мои проблемы, что еще полтора месяца назад я представлял этот день совершенно иначе.

Добиваю последнюю бутылку пива и, также, как и предыдущие, кладу в сумку. Мусорки, увы, поблизости не оборудованы. Просто я ведь не свинья, чтобы раскидывать в лесу мусор. Пусть этот лес и так уже засрали дальше некуда. Хотя тут все же еще убираются. Бывают места намного хуже.

Поскорее бы уже окончательно решить вопрос с квартирой. Так надоело уже от кого-то зависеть. А то мне, по идее, пора бы уже и в общагу топать, время-то давненько перевалило за одиннадцать, комендант стопудово барагозить начнет. Да только не хотелось мне. Организм и нервы решили, что мало я взял спиртного. А поскольку время уже было позднее, то вариантов дальнейшего продолжения банкета было несколько — либо клуб, либо бар. Одному ехать было лень, так что я начал судорожно перебирать в памяти лица, которые могут составить мне сейчас компанию.

Эх, жалко, что Дэна нет рядом. Он-то уж наверняка бы вытащил меня из всего этого дерьма.

Выбор остановился на Коляне. Уж кто-кто, а этому точно не лень будет подорваться на ночь глядя. Да он и сам, поди, сто процентов где-то сейчас зависает. Неплохой парень, в целом-то. Друг даже, можно сказать. На летней практике перед учебой с ним еще сдружились. Учился со мной на первом курсе, но в другой группе. Потом, правда, как и многие после летней сессии, перевелся. Не потянул. Но общение мы с ним поддерживали частое. Пусть умом я где-то глубоко, может, и понимал, что сей товарищ явно не тот, из которого должен был состоять мой круг общения, но друзей, как говорится, не выбирают.

Колян у меня был довольно сумасбродным приятелем. Без царя в голове — это еще мягко сказано. Постоянно кружился по каким-то барам, ночным клубам, впискам. Причем мажором я бы его не назвал, насколько я знал, достаток его родителей по меркам Москвы довольно средний, а в сравнении с родителями той же старосты моей группы Кристины Лапиной так вообще мизерный. Однако это не мешало жить Коле на широкую ногу. Он меня, кстати говоря, с Дашей-то и познакомил. Чисто случайно, никакого сватовства там и не планировалось. Позвал меня на вписку, ну и вот черт меня дернул-то согласиться. Там-то я это хорошенькое создание и приметил. А дальше…

Да какая уже разница, что дальше.

Спустя пару гудков снимает трубку. Мне тут же в уши ударяет музыка.

— Хэй, Макс, привет, как оно? — тянет как-то неуверенно.

— Привет, — отвечаю. — Да, знаешь, хреновенько. Занят? Может, встретимся, проветримся где-нибудь?

— Да, знаешь, я бы с радостью, — что-то мне совершенно не нравилась его интонация. — Но я тут уже с народом, не особо охота сейчас куда-то подрываться…

— Ну, я могу подъехать… — предлагаю я, немного растерявшись. Меня сейчас правда послать пытаются или у меня уже окончательно паранойя разыгралась?

Тут в трубке, совсем рядом с Колей, слышу смех. Ее смех…

— Это кто там с тобой? — спрашиваю я, чувствуя, что холодею.

— Да, это, знаешь… — начал было оправдываться Коля, но тут его перебили.

— Ой, Коль, ты там с Максом общаешься? — услышал я знакомый голос. — Слушай, дай поговорить с любимым, а?

Несколько коротких смешков. Причем от обоих.

И грянул гром.

Вы когда-нибудь задумывались над тем вопросом, какого это, умирать? Наверняка. Но вряд ли в полной мере кто-нибудь осознавал, какого это. Когда тебя уничтожают, выворачивая твою душу, все светлое, что в тебе когда-то зиждилось. Оставляя лишь поверхностные, базовые инстинкты, которые просто помогают существовать безэмоциональной оболочке.

Было больно. Ужасно больно. Мозг отключился, отказываясь что-то понимать, только сердце тяжело стучало. Бедный, умирающий орган с аортой.

— А вот сейчас не понял, — переспрашиваю с каким-то неприсущим для себя убийственным спокойствием. Как будто в одночасье стало совершенно наплевать.

— Слушай, Макс, ну не будь ребенком, — говорит Коля. — Я сам… Даш, да отстань! Я сам хотел с тобой сегодня встретиться, но она пришла, ее друзья пришли, а я не хочу терять авторитет среди ее компании, так что…

— О, ты можешь дальше не продолжать, — ответил я, чувствуя, что улыбаюсь против воли. — Авторитет ты наш.

— Мне жаль, чувак, — я прямо видел его тупорылую улыбочку в этот момент.

И окончательно понял, что с меня хватит.

— Знаешь, что действительно жаль? — выпрямив спину, я поправил очки. И чего я только кис последний месяц? Жизнь-то продолжается. — Что ты, еще будучи сперматозоидом, за стенку гондона не зацепился, мразь.

— Чего? — оторопело переспрашивает тот.

— Чего слышал! — зверею. — Или мне по слогам повторить, мудак одноклеточный?!

Я сбрасываю звонок и едва удерживаю себя от того, чтобы запустить телефон поплавать. Подобное расточительство совершенно необязательно. Пусть этим занимается тот придурок, который еще минут десять назад тут сидел и сопли пускал. Успокоительный холод вернулся в вены. Сейчас я впервые за месяц почувствовал себя вменяемым.

«So what if you can see the darkest side of me? No one would ever change this animal I have become!»

И из-за кого только я столько нервов себе потратил? Из-за какой-то шаболды, которая имеет ровно такую же ценность, как грязь под моими ногтями, и то с натяжкой. Господи, да где я, и где она вместе со своими дружками? Это даже ведь не дно. Это ниже.

— Так-так, — проговариваю я вслух. — Кажется, я немного сбился с курса. Так жалеть себя… Не иначе, как какое-то помутнение. Жалко потраченного впустую месяца, но что уж поделать, главное, что сессию мне эта досадная неурядица закрыть не помешала. Ладно, что дальше?

А дальше я уже, в целом,