ее незначительность. Император думает и работает только для своей неограниченной власти. Увы, увы, — у него в будущем отнимут гораздо больше, чем он должен был бы отдать добровольно, обеспечив себе популярность и любовь своего народа. Провела весь день в полном уединении, что как раз подходило к духу сосредоточения, соответствующему неделе говения. Только выходя из церкви, встретила немногих говеющих вместе.

17 февраля / 2 марта. Опять страшные холода, и повсюду: в Крыму санный путь и сильные морозы, в Кисловодске 18º! Была у обедни дома. Потом меня вызвала императрица и просила созвать комитет по делам лазарета; остальную часть дня провела в приготовлении к исповеди. У всенощной в Пещерном храме. Служили чудно; исповедовалась у о. Александра[1277]; он человек молитвы и веры, знает мою жизнь со всеми ее трудностями. Благодарю Бога, что Он мне облегчает мою внутреннюю жизнь.

18 февраля / 3 марта. Очень счастлива, причастившись Св. Тайн. Причащались вместе государь, императрица и две великие княжны; остальные еще не совсем поправились. Наследнику лучше, но он еще не выходит. Страшный холод: 17º и снежные сугробы. Устала порядочно: едва вернулась. Пришли Григорьев, потом Вильчковский, которых я вызвала для комитета[1278]. Хочу в понедельник поехать в город и вернуться в четверг утром из-за комитета. Наши славные офицеры и сестры лазарета пришли меня поздравить; очень тронута их привязанностью. Видела милую Настеньку Гендрикову; Иза Буксгевден в Петрограде, больна бронхитом.

19 февраля / 4 марта. Была у обедни в дворцовой церкви, затем ко мне пришел о. Дернов. Хочу ехать завтра в Петроград и пожить там некоторое время. Боюсь, что это мне не удастся. Сегодня удалось устроить концерт в моем лазарете; я обещала быть и это исполнила. Певцы, певицы, скрипачи — все имели большой успех и доставили больным удовольствие. Офицеры из дворцового лазарета тоже пришли. Как всегда, получила прошения, — это поток, который никогда не иссякнет. Читаю «Добротолюбие»; оно, надеюсь, научит меня смирению.

20 февраля / 5 марта. Ехала по ветке с Валей Долгоруким и Воейковым. Приехав в Петроград, застала у себя Надежду Ивановну: все в порядке. Я недовольна Новицким, который не хочет подчиняться установленной дисциплине; это может навлечь на нас неприятности. Он слишком избалован проявленной к нему добротой и считает, что ему все дозволено. М-м Селиванова приехала из Пензы, чтобы поднести императрице фамильный образ, который она считает чудотворным; она полна преданности. Императрица примет ее завтра вместе с княгиней Воронцовой (женой Сашки[1279]), которую мне рекомендовала ее свекровь[1280]. Значит, придется ехать в Царское, тем более что Иза Бук[сгевден] все еще больна. Были Сазонова и графиня Елена Потоцкая.

21 февраля / 6 марта. Выехала в Царское с 12-часовым поездом, завтракала у себя. В два часа поехала в Александровский дворец на прием. Государь отбывает завтра. Я собиралась его провожать, но императрица сказала, что это не нужно, и привела его сама со мной проститься. Очень мило и любезно. Мне показалось, что государь похудел и постарел. По возвращении домой приняла m-me Комстадиус по делам лазарета, который должен закрыться. По поводу этого в четверг в Царском у меня соберется комитет, — надеюсь, между двумя ветками. Придется опять приехать в Царское. Вернулась по ветке с 6-часовым. В общем, все было очень утомительно. Тут меня ждали отчаянные письма с мольбами о помощи и поддержке. Все еще очень холодно; впрочем, сегодня погода немного мягче.

22 февраля / 7 марта. Рада, что не нужно ехать в Царское; все еще чувствую усталость. У меня была одна бедная дама в глубоком трауре, рассказала о своих несчастьях: мать ее умерла с горя; из шести братьев трое убиты; один в плену, другой в Баку умирает от ран; к этому еще нищета и болезни… Ее положение хуже Иова, так как у нас помимо прочих страданий приходится выносить еще и холод. Поднялась к преждеосвященной обедне. «Коль возлюбленны селения Твои, Боже!»[1281] [эти слова — по-русски]. Была у Саша[1282] и Бетси Шуваловой, которая чувствует себя очень неважно; она переутомилась и, к тому же, сильно кашляет. Застала у нее Анюту[1283] и графиню Шереметеву (Гейден). Заезжала к подъезду узнать о здоровье Маши [кн. Мария Анатольевна Шаховская], она меня попросила к ней подняться. Нашла ее в постели, с воспалением легких, слабой и в подавленном настроении. Володя[1284] заботливо за ней ухаживает. Вечером был Цехановецкий.

23 февраля / 8 марта. Съездила в Царское между двумя ветками. Настроение в комитете, собравшемся у меня, было вначале довольно обостренное, Боткину удалось его смягчить; в общем, пришли к удовлетворительному результату. Сейчас получила записку от Настеньки: императрица принимает завтра и послезавтра дипломатов! Вот, значит, приходится возвращаться в Царское. Поеду завтра с дипломатическим поездом в 1 ч. 15 м., и решила остаться там некоторое время. Помимо усталости от этих ежедневных поездок Настенька телефонирует, что наследник заболел корью. Придется провести несколько дней в Царском, пока не выяснится, не попаду ли я в карантин. Отменила прием всех лиц, которых должна была завтра принять.

24 февраля / 9 марта. Ночью повторные сердечные припадки. Послала за Варавкой, — его не было дома. Пришла моя добрая Надежда Ивановна и провела со мной весь день и всю ночь, пригласили доктора из верхнего лазарета; он категорически запретил мне ехать в Царское. Мне нельзя ни с кем ни видеться, ни разговаривать. На улицах — движение; население требует хлеба; рабочие ходят по улицам, лишенные работы вследствие недостатка материалов.

25 февраля / 10 марта. Был Варавка; нашел сильную гипертрофию сердца; прописал лекарства и два раза в день горячие ручные и ножные ванны. Сердечные припадки все повторяются, хотя и не так часто. Болей нет, но чувствую очень большую слабость. Пульс учащенный: 90, с перебоями. В городе беспорядки, все это вызвано Протопоповым, который всовывает палки в колеса Риттиху. Войска отказываются стрелять в народ. Царица, дети заболели корью.

26 февраля / 11 марта. Объявлено осадное положение. Газеты не вышли. На улицах полки дерутся между собою. Бедная Настенька выехала в Кисловодск; сестре ее совсем плохо, вряд ли она ее застанет. У Ани[1285] корь в очень сильной форме. Больны: наследник, старшие великие княжны (младшие пока не заразились) и обе их горничные. Наследник заразился от кадетов, которые приходили с ним играть; следовало бы приглашать для игр мальчиков из хороших семей, которые умеют принимать меры предосторожности при эпидемиях. Политическое положение приводит меня в отчаяние. Немцы ликуют за