Еще больше древняя вера проявляется в следующей Ясне: «Мы поклоняемся этой Земле, которая носит нас и твоих жен, Ахурамазда, столь прекрасных благодаря Праведности, их усердию в вере, поступкам, независимости, набожности, а также доброму благословению, доброму желанию, чувству удовлетворения от сделанного, доброму характеру и развитию. Мы поклоняемся сильной струе воды, сбирающимся и утекающим Водам, которые, будучи исторгнутые Ахурой, сами есть Ахура, который делает добрые дела; их легко перейти вброд, переплыть, в них хорошо купаться; это награда обоим мирам. Называя имена, которые Ахурамазда дал вам — как Сеятель Добра, — он сотворил вас; с ними мы поклоняемся вам, с ними мы молим о вашей милости, ими мы выражаем уважение вам, ими мы благодарим вас. А вы, Воды, мы просим вас как несущих жизнь, как Мать, как молочных Коров, которые заботятся о бедных, давая пососать вымя всем; вы самые лучшие, самые прекрасные».

Суровый и надменный Ахурамазда Зороастра снова стал восточным монархом с гаремом, полным матерей-богинь.

Душа Быка больше не подчиняется Ахурамазде, так как она тоже стала объектом поклонения: «А теперь мы приносим жертву Душе Коров и их телу. Мы также приносим жертву душам скота, которые годятся для жизни». Это не все:

«Мы поклоняемся душам прирученных животных, диких трав, душам святых, где бы они ни были рождены — и мужчины и женщины, — чья чистая совесть побеждает в борьбе с дэвами. Мы поклоняемся Доблестным Бессмертным, как мужчинам, так и женщинам. Так мы приближаемся к тебе вместе с нашими добрыми родственниками, Праведностью и благословенными, хорошим законом бережливости и энергии, добрым Благочестием и готовым разумом.

Мазда-Ахура, помни и прими нашу просьбу, которую ты сделал наградой за Самое Себя. Даруй ее в этой жизни и в будущей жизни духа, которой мы достигаем, чтобы объединиться с тобой и Праведностью на веки вечные. Пусть воины стремятся к Праведности, чтобы пастухи были пригодны к долгому братству и чтобы они рьяно содействовали нам! Таковыми могут быть знатные люди, крестьяне и жрецы, с которыми мы объединены в братство; таковыми можем быть мы все, Мазда-Ахура, как последователи Праведности; мы просим тебя даровать нам то, чего мы желаем.

Хвалу, гимны и благоговение мы несем Ахурамазде и Наилучшей праведности. Да достигнем мы навсегда твоего Благого царствия, и добрый Царь будет над нами. Пусть каждый из нас — мужчина и женщина — следует этому — ты самый милостивый из существ в обоих мирах. Мы исполняем для тебя, оказывающий помощь Язад, у которого есть хорошие приверженцы, обряд; да будешь ты для нас нашей жизнью и силой нашего тела. Благодаря твоей милости и воле да получим мы долгую жизнь, да станем мы могущественными. Призывай нас на помощь, надолго и со спасением. Да станут называть нас воздающими тебе хвалу и читающими мантры; этого мы желаем, и да достигнем мы этого. Какую самую подходящую награду за нашу службу ты назначил Душам, которую ты дашь нам в этой жизни и жизни Духа, чтобы мы могли навсегда прийти под твою оберегающую опеку и под защиту Праведности».

Каким бы возвышенным все это ни было на самом деле, тем не менее учения Зороастра были выхолощены, и немалая часть была явным язычеством. В некоторых уголках сохранилась чистая вера, об этом мы узнаем из Трех молитв — Ахуна Вайриа, Ашем Boxy и Айриема Ишьо, — возможно, это самый древний документ после Гатх. Здесь Зороастр в центре внимания: «Так как Он (Ахура) желанный Владыка, то он (Зороастр) — Судия согласно Праведности, творец деяний Благой мысли для Мазды и Царствия для Ахуры; он тот, кто дарован бедным как пастырь»; «Праведность есть величайшее благо; она будет существовать согласно нашим желаниям, Праведность для величайшего счастья»; «Пусть желанное священное братство поможет мужчинам и женщинам, знающим учение Заратуштры, поддержать Благую мысль, посредством чего совесть [я] может завоевать драгоценную награду. Я молюсь о драгоценной награде — Праведности, которую может даровать Ахурамазда».

Зороастр не был упомянут в Семи главах, так как, очевидно, они появились не из круга его непосредственных последователей. Когда их присоединили к его Гатхам, понадобилось приложение:

«Мы вам поклоняемся, Доблестные Бессмертные, имея Ясну, Семь глав. Мы делаем жертвоприношения источникам воды, речным бродам, дорожным развилкам и перекресткам дорог. Мы делаем жертвоприношения горам, по которым бегут потоки воды, защитнику и создателю Заратуштре и Владыке. [Здесь Заратуштра, по крайней мере, назван не как пророк, а как божество, достойное почестей наряду с самим Ахурамаздой.]

Мы делаем жертвоприношения земле и небесам, яростному ветру, сотворенному Маздой, вершине высокой Харайти, земле и всему хорошему, что на ней есть. Мы поклоняемся Благому Духу и духам святых, мы делаем жертвоприношения рыбе с пятьюдесятью плавниками и священному животному, которое стоит в Воуру-каше, и тому морю в Воуру-каше, где оно стоит, и золотому цветку Хаома, растущему высоко в горах, напитку хаома, который возвращает нам силы и помогает развитию этого мира. Мы приносим жертвы Хаоме, который отводит смерть [странное утверждение, противоположное словам Зороастра, который осудил «грязный напиток»], и водным потокам, высокому полету птиц и возвращению Жрецов Огня, идущих издалека к тем, кто ищет Праведности на земле».

Когда это было написано, уже пришел и ушел Александр. Зороастрийская религия, даже в измененном виде, уже не была признанной сектой ортодоксальной веры, поддерживаемой мощью государства. Рассказ о том, что Александр лично уничтожил главную рукопись священного писания, есть выдумка, объясняющая последующим поколениям то, как это писание почти исчезло. Зороастризм теперь стал просто одной из многих отдельных сект. Против него были выставлены все привлекательные черты греческой религии, опирающейся на великолепные храмы и пышные, пусть и поверхностные, обряды, а также разрушительные силы греческой философии; и те и другие, как факторы эллинистического влияния, субсидировались союзом македонских царей.

Зороастризму осталась только формулировка Общей веры — изложение фундаментального учения маздаяснийской веры в надежде преградить путь поднимающейся волне эллинизма. Затем настало время признать, что гатхический диалект стал мертвым священным языком; на том и закончилась эта эпоха.

Греки в IV в. до н. э. знали персидскую религию гораздо лучше, чем Геродот. Приблизительно в 390 г. до н. э. Платон рассказывал о mageia Зороастра, сына Оромазды. Очевидно, mageia к этому времени перестала уже быть религией магов. Так как этот термин сейчас применяется к Гатхам Зороастра, которые были собраны в требник, маздаяснийская религия, вероятно, превратилась в официальный культ, хотя удивительно, что великий пророк так рано превратился буквально в сына Ахурамазды. В противопоставлении Царств зла и добра у Платона некоторые даже увидели признак зороастрийского дуализма.

Хорошее знание современной ему религии персов демонстрирует Ксенофонт в «Воспитании Кира». По распоряжению магов Кир сначала приносит жертвы Гестии (богиня семейного очага и жертвенного огня в Древней Греции. — Пер.), затем царю Зевсу и, наконец, другим богам. Таким образом мы узнаем, что в IV в. до н. э. Анахита стояла выше Ахурамазды. Есть очистительные жертвоприношения, сопровождающиеся возлияниями Земле, и другие жертвоприношения храбрым воинам, которые обитают на мидийской земле, — фравашам.