внимание на юго-восток и задумал построить такие военные суда, которые могли бы ходить по Волге и Каспийскому морю и охранять от разбоев нашу торговлю с Персией. Образцом для них служил известный корабль, построенный в Нижнем Новгороде при Михаиле Федоровиче голштинским мастером и русскими рабочими. Сооружение новых судов царь особым указом (летом 1667 г.) поручил тому же Ордину-Нащокину (очевидно подавшему и самую мысль о том) и местом постройки назначил дворцовое село Дедново, лежавшее на берегу Оки в Коломенском уезде и известное своими плотниками, искусными в речном судостроении. Корабельными мастерами на сей раз были голландцы, которые после ограничения англичан Архангельским портом заняли главное место во внешних торговых и других сношениях России с Западной Европой. Этих мастеров наняли в Голландии при посредстве жившего в Москве голландского купца фан Сведена. В Деднове, спустя полтора года, был выстроен трехмачтовый корабль в 80 футов длины, фут ширины и с осадкой около 5 футов. Ему дали название «Орел» и вооружили 22 пушками. Кроме него, построены одномачтовый бот и две шлюпки. Капитаном «Орла» был назначен племянник фан Сведена Давид Бутлер, которого снабдили чертежами и инструментами для определения географического и астрономического положения прибрежных мест. Команду его составляли десятка два иноземцев, к которым потом присоединили несколько десятков стрельцов. Весной 1669 года, пользуясь половодьем, флотилию эту спустили вниз по Оке и Волге до Астрахани. Но все это начинание, стоившее немалых трудов и денег, имело бедственный конец. Когда под Астраханью появился Стенька Разин со своими шайками, он захватил царскую флотилию и велел ее сжечь.

Счастливее было другое нововведение, предпринятое в царствование Алексея Михайловича, именно постоянные почты. Дотоле письма и правительственные распоряжения посылались с гонцами. Войны с поляками и шведами вызвали учреждение более правильных и постоянных сообщений между Москвой и западными краями. Так, по взятии Вильны учреждена была еженедельная почта между этим городом и Москвой через Смоленск. А по дороге в присоединенную Украйну размещены по станам гонцы, всегда готовые для посылок. Затем сему учреждению помогли проживавшие в Москве иноземные купцы. Вышепомянутый фан Сведен взял на себя подряд на почтовую гоньбу от Москвы в Польшу и Курляндию (1665 г.). Спустя три года торговый иноземец Леонтий Марселис подрядился содержать почтовое сообщение Москвы через Новгород и Псков с Ригой и другими ливонскими городами (Ругодив, Колывань, Юрьев и пр.), для чего он заключил контракт с рижским почтмейстером (1668 г.). Казенные бумаги и грамоты пересылались бесплатно, а с частных писем взималась известная плата (11/2—21/4 алтына); за пересылку денег частные люди платили 2–3 %. Доходы эти делились пополам между Марселисом и рижским почтмейстером. Когда окончились сроки сим подрядам, заведенная почтовая гоньба и доходы от нее были поручены надзору дьяка Аптекарской палаты Андрея Виниуса, который служил прежде переводчиком Посольского приказа. Кроме постоянных, по обстоятельствам устраивались и временные почты. Так, в 1672 году указом (7 июня) в Ямской приказ велено «учинить по Калужской дороге до малороссийских городов почту» да время рады в Казачьей Дуброве, долженствовавшей избрать нового гетмана. Почтовые учреждения первоначально, по-видимому, находились в ведении приказа Тайных дел, то есть личной канцелярии государя38.

Начавшиеся при Михаиле Федоровиче разыскания руд железных, медных, золотых и построение заводов продолжались и при Алексее Михайловиче. Первой заботой при сем служило снабжение русской армии всякого рода оружием и снарядами, то есть пушками, мушкетами, ядрами, латами, бердышами, шпагами и так далее. Главными заводчиками являются пока те же иноземцы, которым даны привилегии в предыдущее царствование, а именно голландские купцы Андрей Виниус и Филимон Акема и гамбургский – Петр Марселис. Все трое соединились в товарищество Тульских литейных заводов, с разрешения правительства еще при Михаиле Федоровиче. Но так как они не исполнили добросовестно своих важнейших обязательств, русских людей не научили мастерству и ставили в казну пушки не совсем удовлетворительные, то в 1647 году у них заводы отобрали. Однако спустя года два по их просьбе и по ходатайству Голландских Штатов заводы эти были обратно отданы Акеме и Марселису (без Виниуса). Потом и эти двое разделились: Акеме с племянниками отданы в аренду железные заводы в Малоярославском и Оболенском уездах; а за Марселисом и его сыновьями оставлены заводы тульские и каширские, с приписанными к ним крестьянами. Оба они обязались поставлять в казну военные снаряды и всякого рода железо за известную плату. Таким образом, изготовление огнестрельного и холодного оружия в России было поставлено на прочном основании; хотя в военное время его еще далеко не хватало и приходилось делать заказы и покупки за границей. Заботясь прежде всего об удовлетворении важнейшей потребности, то есть о государственной обороне, московское правительство не оставляло без внимания и нужды главной русской промышленности, то есть земледельческой. Железоделательные заводы обязательно должны были выделывать сельскохозяйственные орудия. По сему поводу любопытные данные представляет царская грамота начальнику Оружейного приказа окольничему Б.М. Хитрово, в 1663 году, о рассылке в дворцовые села разных орудий, изготовленных на железных заводах, именно сошников, плугов, косуль, топоров и кос. (Плуги и косули разосланы в количестве 2400, кос около 5000, а топоров 3300.) Горнозаводская промышленность на Урале, начавшаяся при Михаиле Федоровиче, получила теперь дальнейшее развитие: в Верхотурском и Тобольском уездах открыты были уже не иноземными, а некоторыми русскими плавильщиками медные и железные руды и драгоценные камни (узорочное каменье). Там положено начало известным невьянским заводам (1666–1670). Другие заводы и фабрики, стеклянные, суконные, полотняные, шелковых изделий и тому подобного, заведенные большей частью при Михаиле для потребностей царского двора, продолжались и расширялись при Алексее с помощью иностранных мастеров. Продолжалось также и начатое в Астрахани виноделие, которое попечениями правительства распространилось и в казачьих городках по Тереку. О том, какое количество виноградных вин стали вывозить из сего края в Москву, можно судить по тому, что в 1559 году привезено было из Астрахани 48 бочек (около 1380 ведер) одного церковного вина.

В это царствование приняты были и некоторые меры для облегчения внутренней торговли. Разнообразные мыты и пошлины, взимаемые с возов на мостах и перевозах, а также в гостинных складах и лавках, обыкновенно отдавались на откуп. Жадные откупщики при этом позволяли себе всевозможные придирки и задержки, от которых торговые люди терпели большие убытки и разорение; особенно чувствительны были затруднения в торговле съестными припасами. Алексей Михайлович внял многочисленным жалобам на такое положение дела и в 1653–1654 годах издал «таможные правила» и «Уставную грамоту», которыми отменялись разные пошлины и мыты; а вместо них назначалась одна рублевая пошлина с товаров, именно 10 денег