способны пережить орбитальную бомбардировку, а ангары и казармы — вместить целую армию. Именно тут бьётся сердце Варраден, тут проходят все обряды, тут инициируют и хоронят, тут хранят записи и хроники, тут изготавливают уникальное оружие и технику, считающееся лучшим во Вселенной.

Хотя атмосфера кажется спокойной, на самом деле Орден давно расколот на два лагеря. Пока их распри не вышли за пределы драк и ругательств, однако обстановка накаляется с каждым годом. Как бы последние события не стали запалом для бочки с порохом.

С одной стороны — традиционалисты. Сторонники истинной древней культуры независимых Варраден, несущих справедливость и защиту, не скованных драконовскими законами. Их «лидер» Сидера, воплотившая в себе чуть ли не все идеалы настоящего рыцаря. С некоторыми оговорками. Её личный крестовый поход несколько лет назад вызвал такое воодушевление, что многие стали всерьёз рассматривать возможность принимать в оруженосцы детей-сирот. Они-то уж точно познали на себе тяжесть бесправного бытия и станут такими же, как и их будущий магистр.

С другой стороны — крайние, крайне крайние революционеры во главе с Аррасом. Их ряды полностью состоят из лиц официального набора, инициированного чиновниками. И если в стан консерваторов перебежчики были, то сюда — ни одного. Бывшие спецназовцы и убийцы с промытыми пропагандой мозгами на службе государства, реформаторы переносили правила бывшей работы сюда: выполнение заказа, изданного властью. Для них нет ничего выше закона, как бы бесчеловечным он ни был. Таков закон. Его не обсуждают. В идеале они видели полное слияние Ордена с исполнительным крылом Совета. Превращением его в своеобразную длань, карающую нарушителей порядка.

Разумеется, ни о каком примирении или компромиссе меж сторонами нет и речи. Пока преимущество за консерваторами — Варайн значительно усилил позиции Варраден, вернув им прежний финансовый и политический вес, мягко, но уверенно продвигая идею «вольного Ордена». Сам он сторонник традиций, но старается не провоцировать конфликты. Пока ему удаётся. Однако, что будет после него — большой-большой вопрос.

Однако разговор начался с тревожной ноты. Перед самым кабинетом Ура перехватил его коллега Аррас. На родном шипящем, словно солёный песок, языке мидду он усердно доказывал свою правоту.

— Вы, — он пригрозил, — приютили у нас полоумную девчонку! А теперь сотрудничаете с фашистами, которые сами же всё и подстроили! Откуда у них такие познания?! Да потому что они сами забросили к нам ужас, чтобы обманывать нас!

— Хватит.

— Они жаждут заполучить всю власть в галактике! Как вы не понимаете?! Их террористы спонсируются правительством! «Белая звезда» — лишь инструмент для провокации!

— Хватит.

— Как пожелаете. Правее вас это не сделает. Вы просто умалчиваете о проблемах, вместо того, чтобы взяться за них всерьёз!

— Он предотвращает войну, — отрезал Оклайн.

— Кхм-кхм, — похоже, он не знал, что его понимают. — Прошу прощения, я вынужден удалиться отсюда, пока не пропах недочеловеком.

Его проводили холодными взглядами.

— Во многом он прав, — прошептал Эмбар.

— Только ему об этом знать не нужно. Нам лучше поговорить подальше от посторонних глаз.

Кабинет обставлен скромно — в нём был лишь стол, несколько стульев, одинокая полупустая полка, зелёный сочный фикус в дальнем углу и экран во всю левую стену. Варайн тяжело уселся и достал планшет из ящика.

— Ситуация всё хиреет и хиреет, — сухо начал он. — Когда кажется, что хуже некуда, происходит ещё что-нибудь более отвратительное.

— Вы не смогли договориться с Фаустом?

— Что вам о нём известно?

— Немного. Он появился, будто из ниоткуда, под самый конец Кризиса, обзавёлся крепкими связями и сторонниками. Сейчас представляет Зарту в Совбезе. Никак в толк не возьму, почему послали именно его?

— Хм… Я тоже ничего не знаю. А он распространяться не спешит. Конфисковал все тела, до которых смог дотянуться, оккупировал Петрару и врата и никого туда не пускает.

— Насколько всё плохо?

— Гвардия отказалась нам помогать, так как «доказательств недостаточно». Генерал Лисперакс так и вовсе пустился во все тяжкие — уже неделю пьёт и кутит. Мы теряем контроль. Я созвал всех рыцарей на Альфагемон, однако нас слишком мало для наведения порядка. Боюсь, планету мы потеряли.

— Не стоит так отчаиваться, мы ещё не знаем всего.

— Ха! Я отчаиваюсь, потому что понимаю, что у этого «всего» нет ничего хорошего.

Опёршись на руку, он упёр взгляд в стену. Слишком стар, слишком потёрт жизнью, чтобы надеяться. Варайн не наслаждался боем, наоборот, старался избежать его. Он всегда был осторожен, как и подобает офицеру спецслужб, ему не хватает задора, что есть у той же Сидеры. Из неё на самом деле вышел бы великолепный магистр, однако её агрессия не сдерживалась тяжестью лет. Эмбар же всегда видел себя посередине. Достаточно молод для наслаждения боем, и достаточно стар, чтобы избегать его.

— Не ожидал такого конца.

— Варианты, связанные с поражением, не рассматриваются.

— А вы умеете поддержать.

— Иначе и быть не может. Мы слишком умны и сильны, чтобы просто так сдаться, магистр. Сейчас время против нас.

— Вам лучше известен наш враг, что предложите?

— Что насчёт служебной проверки?

— Ничего. Перед нами Фауст не отчитывается. Вас могут казнить. В Союзе этим не брезгуют.

— Да. Могут.

— Поэтому вы останетесь в Цитадели. Здесь вас не достанет никто, даже Галактический совет. Боюсь, вы потеряли контроль над своими войсками.

Жаль. От них ведь тоже избавятся, слишком разошёлся их ум, слишком много самостоятельности у солдат и офицеров. Такого в Союзе не терпят принципиально.

— И ещё, они перевели на Правдин летающий завод.

А вот это странно. Зачем он им? Если собираются что-то масштабное стоить, в их распоряжении миллионы рабочих и тысячи фабрик, практически бесконечные ресурсы. Вряд ли такому человеку, как Фауст, кровь из носу нужны резервы. Или всё-таки нужны?! Но куда и зачем? Анализ зашёл в тупик — слишком много неизвестных.

— Эх, я не знаю, что задумало наше правительство и даже приблизительно не могу предсказать реакцию Иоганна. Значит, действуем своими силами. Во-первых, необходимо предупредить Совет — инфекция наверняка распространилась за пределы Альфагемона. Во-вторых, нужны данные по всем пунктам раздачи питания и населённости их районов. В-третьих — статистика преступлений, пожаров и прочих ЧС по планете.

— Второй и третий за пределами моих компетенций.

— Поэтому начнём с первого. Если Совет потребует от Гвардии сотрудничать, она не станет перечить.

— Я лично прослежу. То, что было вчера… Это ужас. Нельзя, чтобы он захватил планету.

— Какое бы решение ни приняло моё правительство, можете рассчитывать на мою верность, — кивнул Оклайн.

— И напоследок, посмотрите, какой вид я нашёл для своего окна.

Он указал на загоревшийся экран, на котором, насколько хватало глаз, растянулся слегка затемнённый