В молчаливом оцепенении все смотрели, как Булле подошел к Беатрис.

— Вот, пожалуйста, это тебе утешительный приз за второе место. Я сорвал ее с самой высокой ели в лесу.

Беатрис с открытым ртом смотрела на еловую шишку, которую он протянул ей.

На этом соревнования пришлось свернуть, поскольку трамплин исчез, да и солнце уже пряталось за верхушками елей. Грегор Гальваниус остался собирать школьное имущество, а ученики гуськом двинулись по лыжне вслед за фрекен Стробе, как утята за мамой-уткой. Булле позаботился о том, чтобы он и Лисе оказались последними.

— Нам надо незаметно скрыться, — прошептал он.

— Зачем? — спросила Лисе.

— Если мы хотим сегодня установить слежку за Гальваниусом, надо приступать сейчас, чтобы не упустить его.

Лисе кивнула. Они понемногу отставали, и, когда другие свернули на поляну в лесу, Лисе и Булле развернулись и пошли в обратную сторону.

Выбравшись на поляну, где возвышался холм, они услышали какое-то бормотание.

— Это Гальваниус, — прошептала Лисе.

Они спрятались за елями и выглянули оттуда. Господин Ик сидел на санках, наклонившись вперед. На санках рядом с радиоприемником, из которого доносилась музыка, лежали стопка стартовых номеров и плакаты с надписями «СТАРТ» и «ФИНИШ». Гальваниус, уронив голову на руки, непрерывно повторял, как им показалось, одни и те же два слова.

— Что он говорит? — прошептал Булле.

— Тише! — сказала Лисе. — А то мы не услышим, что он говорит.

— Мы не услышим, если ты будешь говорить «тише».

— Тише!

— Вдвое тише!

— Втрое тише!

— Твои три и еще одно мое «тише»!

Лисе сдалась. И прислушалась.

— Ты слышишь? — прошептал Булле.

— Да, — сказала Лисе. — Он говорит: «Я… невидимка!»

— Вот тебе и доказательство! Этот человек — лунный хамелеон!

В этот момент Гальваниус поднял голову. Лисе и Булле отскочили и спрятались за дерево.

— Он нас услышал? — прошептал Булле.

— Тише! — сказала Лисе.

— Вдвое тише!

— Музыка? — сказала Лисе.

Булле прислушался.

— Это «Дебителс».

Музыка звучала по радио:

Хелп! Ай нид самбади.

Хелп! Нот джёст энибади…[8]

Они выглянули из-за ствола дерева.

— Но где же Гальваниус? — спросила Лисе.

На холме никого не было.

— Ты слышала? — спросил Булле.

— Что?

— Бух, — сказал Булле. — Как будто упало что-то тяжелое.

— Прячься! — сказала Лисе.

Гальваниус поднимался на вершину холма, откуда школьники прыгали, пока Булле не превратил трамплин в порошок. Взобравшись на самый верх, он подтянул за веревку санки с радио и всем имуществом и пошел через лес по направлению к парковке.

— Идем! — сказала Лисе и хотела пойти следом.

— Подожди! — сказал Булле. — Сначала мне надо кое-что прояснить.

И он поехал вниз по склону туда, откуда поднимался Гальваниус. Вернулся он тяжело дыша и с вытаращенными глазами.

— Гальваниус прыгнул!

— Что это значит?

— Он страшно далеко прыгнул. А звук, который мы слышали, — это он приземлился.

— Но как? Там ведь даже нет трамплина.

— И все-таки он прыгнул на пятьдесят метров с лишком! Я видел, где исчезли следы лыж. И снова они появились только на другом краю поляны. Пятьдесят метров полета, хотя трамплина нет, Лисе. Для человека это абсолютно и бесспорно невозможно! — Он понизил голос: — С этой минуты мы в нашем расследовании должны быть в высшей степени осторожны, потому что имеем дело не с человеком, а с ужасным, ужасным существом.

Как ни спешили Булле и Лисе, Гальваниуса они догнали только на парковке. Спрятавшись между двумя автомобилями, они видели, как он кладет санки и стартовые номера в старый и грязный зеленый автомобиль-универсал, припаркованный задом к выезду. Учитель сел и завел машину, выпустив черную тучу выхлопных газов.

— Что будем делать? — спросила Лисе. — Мы же упустим его.

— Не упустим, не будь я Булле, — сказал мальчик, и так как он был самый что ни на есть Булле, он отдал Лисе свои лыжные палки, заскользил на коротких пластиковых лыжах, наклонился и ухватился за задний бампер автомобиля.

Послышался жуткий скрежет коробки передач, и Лисе поняла: Гальваниус собрался сдать назад. Назад!

— Осторожно! — крикнула Лисе. — Он поедет задним…

Но слишком поздно. Зеленый автомобиль быстро отъехал, Булле провалился куда-то и исчез.

— О нет! — простонала Лисе.

Но когда автомобиль развернулся и поехал прямо, Булле опять появился — бампер он так и не выпустил. Гальваниус вырулил с парковки на шоссе, волоча Булле на буксире. Когда машина поравнялась с арендованным на весь лыжный день автобусом, в дверях появилась фрекен Стробе и остановила Гальваниуса взмахом руки.

Лисе увидела, как стекло в окне машины опустилось, и услышала голос фрекен Стробе:

— Потерялись Лисе и Булле! Надо искать их!

Гальваниус собрался выходить, и Лисе поняла, что их сейчас разоблачат. Надо что-то предпринять. Придется сделать то, что Лисе всегда ненавидела: солгать. Но когда речь идет ни больше ни меньше как о конце света, выбора нет.

— Э-эй! — Лисе протиснулась между припаркованных машин и замахала лыжными палками: своими собственными и укороченными палками Булле.

— Лисе! — крикнула фрекен Стробе. — Где ты была?

— Мы решили срезать путь, — сказала Лисе и подошла поближе. — Булле очень торопился, поэтому он… взял такси.

— Такси?

— Да, ему надо успеть… на важную встречу.

— Какую еще встречу? — медленно спросила фрекен Стробе.

— По поводу… хора, — промямлила Лисе, понимая, что голос ее выдает: она не умела лгать.

— Хора? — Брови фрекен Стробе образовали большую галочку прямо над ее носом.

— Ну да, по поводу хора в Америке, — сказала Лисе, нервно сглотнув. — Ему предлагают там дирижировать.

Краем глаза она видела Булле, съежившегося за бампером автомобиля. По другую сторону стоял автобус, в котором Беатрис и ее подруги недоверчиво прислушивались к разговору, прижавшись носами к окнам.