— Быстрее я не могу! — сказала Лисе, безуспешно пытаясь разогнаться еще больше. — Придется бросить эту затею!

— Нет-нет! — крикнул Булле. — Дальше светофор. Мы догоним его. Если там красный свет!

— Он намного опережает нас, Булле.

— Ах так? — Булле достал что-то из кармана куртки. — Вот! Бери весь остаток!

Лисе посмотрела: это был пакет с Порошком ветронавтов доктора Проктора.

— Никогда! — сказала она. — Это не для девочек!

— Надо! Конец света и все такое!

— Нет, говорю! Прими сам!

— Не будь фифочкой, Лисе! Я ведь стою перед тобой. Я же сброшу тебя с лыж, неужели тебе не понятно?

Лисе рассердилась. Она терпеть не могла игры с порошком ветронавтов. Но еще больше она не могла терпеть, когда ее называли фифочкой.

— Черт с тобой, — сказала она, схватила пакет, запрокинула голову и высыпала порошок в рот.

— Ха-ха! — крикнул Булле и восторженно пригнулся. — Семь, шесть…

Далеко-далеко впереди перед точкой, в которую превратилась машина Гальваниуса, Лисе заметила огонек. Зеленый. Но в этот момент в животе у нее вскипело и забурлило.

— Пять, четыре… — считал Булле.

Между прочим, огонек сменился на желтый. А давление в животе сделалось таким, словно она проглотила воздушный шар.

— Три, два, один!

Огонек стал красным. Лисе увидела, как загорелись стоп-сигналы на машине Гальваниуса. А воздушный шар в животе уже не просто раздулся, он был готов взорваться.

— Держись! — в полном восторге закричал Булле. — Пуск!

И тут громыхнуло! Лисе показалось, что половина ее тела — та, что сзади, — оторвалась, снесенная потоком горячего воздуха. И, как будто у них включился реактивный двигатель — а в известном смысле так оно и было, — они помчались вперед. Сады, виллы и перекрестки пролетали мимо. Но вот поток газа пошел на спад, и скорость стала убывать.

— Жесткая стыковка! — крикнул Булле.

И тут произошли, быстро сменяясь, семь событий:

1. Раздался отчетливый стук: они врезались в бампер зеленого универсала.

2. Светофор изменил свет с красного на зеленый.

3. Зеленый универсал тронулся с места.

4. Булле ухватился за бампер, но его руки выскользнули из варежек, а варежки остались на бампере.

5. Булле выкрикнул слово, которое, к сожалению, нельзя напечатать в детской книжке.

6. Лисе выбросила вперед правую руку с лыжной палкой и в последнее мгновение зацепилась за бампер.

7. Булле выкрикнул слово, которое, к счастью, можно напечатать в книжке: «Ура!»

Лисе и Булле, пригнувшись и держась за лыжную палку, ехали по спящему ночному городу. От черного дыма из выхлопной трубы у Лисе першило в горле, но терпеть было можно. Лыжи скользили по снегу и ледяным горкам, а взглянув наверх, Лисе увидела, как луна летит вслед за ними по ясному звездному небу. Лисе подумала, что вечер удался. Несмотря на конец света и все такое. Очень даже приятный вышел вечер.

И тут вдруг под лыжами что-то проскрежетало, и автомобиль замедлил ход.

— Что это? — спросила Лисе.

Каким-то чудом она умудрилась устоять на ногах.

— Мы проехали по люку канализации, — сказал Булле.

Универсал остановился. Лисе отцепила лыжную палку от бампера.

— Идем, — прошептала она. — Булле, надо спрятаться!

Булле схватил свои варежки и вслед за Лисе бросился к краю проезжей части. Они присели на корточки за припаркованным автомобилем.

Гальваниус вышел из зеленого универсала.

— Смотри! — прошептала Лисе. — На нем нет ничего, кроме халата!

— И носков с надписью «Вегард Ульванг»,[9]— ответил негромко Булле. — Да он же лунный хамелеон в чистом виде!

Они проводили Гальваниуса взглядом до люка, по которому недавно проехали. Из люка шел теплый воздух, лед рядом растаял. Гальваниус опустил пальцы в отверстия тяжелой чугунной решетки, поднял ее и в следующую секунду исчез.

— Он спустился в канализацию! — сказал Булле.

— За каким чертом? — удивилась Лисе. — Он что, решил, будто после такого долгого купания стал слишком чистым?

— Давай-ка выясним. — Булле сбросил лыжи. — Быстро!

Он подбежал на своих коротеньких ножках к люку и попробовал одним махом открыть люк, как это сделал Гальваниус.

— Ну помоги же! — прошипел он, когда у него не получилось.

Лисе вставила пальцы в отверстия и тоже попробовала поднять крышку, но у нее тоже ничего не вышло.

— Кто бы мог подумать, что господин Ик такой сильный! — сквозь зубы прошипел Булле, покраснев от натуги.

Лисе вдруг бросила попытки поднять крышку.

— В чем дело? — спросил Булле.

— Нам туда не надо.

— Почему?

— Анаконда, — сказала Лисе.

— Анна Конда?

— Анаконда! Это удав. Большой. О-о-очень большой! А встречаться с большими удавами у меня нет никакого желания.

Булле тоже отпустил люк и сказал, склонив голову набок:

— Но, Лисе! Неужели ты веришь в эти сказки?

Лисе обиженно посмотрела на Булле.

— Конечно верю! Ты же сам мне рассказывал, Булле. Ты сказал, что в канализационном коллекторе Осло живет анаконда длиной в восемнадцать метров, такая голодная, что ест абсолютно все, что к ней попадает. Да ты и сам однажды угодил к ней в пасть. Но потом каким-то чудом выбрался.

— Неужели? — Булле почесал подбородок. — Гм, что-то с памятью у меня стало неважно. Но если ты ссылаешься на такой надежный источник, как я, придется тебе поверить. Роскошно, сейчас мы туда не будем спускаться. Встречаться с анакондой у меня тоже нет желания.

Они постояли, рассматривая черный люк с его еще более черными отверстиями — вход в еще более черную трубу, за которой пряталось самое черное из всего сущего: несметное множество подземных труб и ходов. И никто из разгуливающих по поверхности земли толком не знал — а может быть, даже не хотел знать, — что там происходит.

— Может, хватит слежки на сегодня? — с надеждой спросила Лисе.

— Почти, — улыбнулся Булле.