другими маршрутами, пусть и куда длиннее и медленнее, но напрямую в пространство «Триады» теперь не попасть. Учитывая же недавно принятые поправки к законам о ЧВК и гражданском оружии, о которых я узнал лишь перед появлением О’Вало, прочитав новостную ленту, ситуация и вовсе начинает напоминать подготовку к войне. Частникам теперь разрешено обладать космическими кораблями аж третьей категории, а численность подобных объединений может достигать одиннадцати бортов. МЛА же при этом перестали учитывать в принципе — только корветы и фрегаты, а так же малые и легкие крейсера, попадающие в третью категорию, каковых изрядно в линейках военных кораблей «Триады». Говоря же о личном оружии, изменения в законах коснулись его мощности, дальности стрельбы, а так же обвесов и личной брони. Теперь гражданское лицо имеет право купить даже армейский бластер, а то и более серьёзные «игрушки», пехотную броню, интегрировав системы наведения оружия с ИИ шлема. Так же стало можно продавать и покупать некоторые нелетальные спецсредства — свет-шумовые, дымовые и даже эми гранаты, стационарные генераторы щитов и монтируемые турели. Лично у меня начало складываться впечатление, что правительства решили вооружить всех, включая младенцев, дабы при поражении враг умылся кровью, попросту штурмуя каждый дом и отдавая за него жизни своих солдат.

— Диспетчер «Ночному полету» — время. Можете вылетать, — раздался голос из динамика одновременно с писком таймера.

— Принято, диспетчер, — ответил я, отметив, что на пульте явно сидит уже другой родианец — голос поменялся.

Удостоверившись, что никакой идиот не пытается проскочить в чужом коридоре, я направил судно к точке выхода из зоны контроля. Покосившись на Майса, подозрительно притихшего, хмыкнул. Родианец с большим интересом читал текст со своего планшета. По всей видимости, Король Ужасов смог зацепить и его. Удивительное дело — прошли тысячелетия, но некоторые вещи неизменны. Например, страхи, что таятся в глубине разума. Порой, мы даже не осознаем их, пока не происходит нечто, заставляющее замереть на месте, погрузившись в липкую вязкую пучину ужаса. Не испуга, что возникает от неожиданности и так же быстро отступает. Нет.

Ужас. Липкое нечто. Холодное. Своими щупальцами ужас проникает в сердце, заставляя его пропускать удары, сжимаясь и трепеща. Сковывает тело и разум, мешая трезво думать и действовать. Он не возникает на пустом месте, но всегда прячется в глубине души. С темных закоулках разума, куда мы стараемся не заглядывать. Такой ужас есть у каждого разумного существа. Пускай он у всех индивидуален, но всё равно — есть.

Не знаю, к счастью ли, но свой ужас, кошмар, что спрятался глубоко внутри и никакие ментальные техники не помогают его вытравить, я знаю. Увы, но это знание пришло слишком поздно…

— «Ночной полёт» диспетчеру, — произнёс я, — Выходим из зоны контроля.

— Принято, «Ночной полёт». Удачи в пути.

— Спасибо. Вам тихого дежурства. Конец связи.

Выведя «Тайфун» на траекторию перехода в гипер, я приказал корабельному ИИ:

— Немезида, запускай генераторы и готовь привод.

— Принято, Алекс. Начинаю запуск гипер-систем.

Майс, оторвавшись от планшета, покосился на меня:

— Немезида?

— Что не так? — поинтересовался я, наблюдая за показаниями приборов.

ИскИн дело хорошее, но и самому не стоит зевать. Особенно, когда электронный напарник только-только запущен и не имеет накопленного опыта. В космосе бывает всякое и одними штатными протоколами сыт не будешь. Многие ЧП и вовсе выходят за рамки пакета программ и библиотек, выпускаемых заводами-изготовителями.

— Насколько я знаю, это что-то из вашей мифологии. Имя богини, если не ошибаюсь, — осторожно произнёс Майс.

— Крылатая богиня возмездия, Древнегреческая, — пожал я плечами, — Потом это слово стало синонимом слова возмездие, а в некоторых случаях, воздаяния или наказания.

— Интересная ты личность, Алекс, — покачал головой Майс. — читаешь книжки, которым десятки веков, знаешь древнюю историю уничтоженной прародины своей расы… Прямо не наемник, а ученый историк.

— Одно другому не мешает, — хмыкнул я, — Тем более, что наемник, чтобы выжить, должен быть умным. Ведь, за него начальство не думает и планы не строит… А ты-то откуда в курсе про значение слова?

— «О’Ямар» как-то участвовал в сопровождении вашей экспедиции в нейтральный космос. Археологи и группа мистиков, — пожал плечами, — Уж почему на это дело отрядили целый крейсер с четверкой фрегатов, я не знаю, но мне пришлось держать под колпаком ваших ученых. Вот и понабрался.

— Ну, допустим, — хмыкнул я, начав переводить энергоснабжение на гипер-щиты, — Предположим, что я поверил. Но что тебя сподвигло так глубоко залезть в дебри нашей истории? Ведь, для тебя она — чужая.

— В тот момент мне очень хотелось понять вашу расу, — отозвался Майс после недолгого молчания, — Впрочем, я и сейчас не откажусь от этого. Уж очень вы похожи и отличны от нас. Как внешне, так и… внутренне, наверное.

Покачав головой, я не стал отвечать. Во-первых, мотивы родианца для меня выглядели сомнительными. Офицер флотской контрразведки — не та личность, что будет задаваться подобными вопросами в приступе романтизма. Скорее, речь идет о неких куда более приземленных причинах. Во-вторых, развивать эту тему дальше — самому становиться на скользкий лёд.

Ведь, как оказалось в годы моего обучения в Корпусе, это не будущее, а совершенно иная реальность. Другой мир.

Всё дело в том, что изучая историю человеческой цивилизации, я с удивлением обнаружил. Что она серьёзно отличается от известной мне. И различия начались даже не в двадцатом веке, а значительно раньше. Например, Иван четвёртый, который Грозный, прожил на десять лет больше и даже таки преуспел в своем желании видеть Речь Посполитую в составе Руси. Произошло это вполне себе мирно и стало результатом заседания польского сейма, состоявшего из тамошних дворян, что довольно долго пытались понять кому отдать королевскую корону, ибо претендентов наличествовало пять и каждый был готов дать те или иные вольности. Что удивительно, но каким-то образом Иван Грозный смог обойти конкурентов. Причем, вольностей и золота он никому не обещал. Зато данное когда-то обещание — всю шляхту посадить на кол, он выполнил в рекордные сроки — за два года. Освободившиеся титулы и земли Великий Князь всея Руси отдал военноначальникам и приближенным из числа недавно начавшегося формироваться дворянского сословия. Бояр взор царя тоже не обошел стороной. Ещё до того, как поляки стали частью Руси, боярская дума прекратила своё существование в качестве самостоятельного органа власти, став частью Земского Собора, фактически, превратившегося в двухпалатный парламент и существовавшего аж до начала двадцатого века. Что интересно, Романовы это детище Рюриковичей не трогали до тех пор, пока не пресекся последний боярский род.

Младший и единственный выживший сын Ивана Грозного не был убит, в результате чего принял бразды