— А где документы? — закричал вдруг Касимов, и Мясниковподумал, что тот действительно может ни о чем не подозревать.

— Они пропали, — хрипло выдавил он и бросил трубку. Может,он не прав, и Касимов тут ни при чем? Но, кроме них двоих, никто не мог знать опоездке Кондакова. А это могло означать только одно — Рашид Касимов решил неделиться с ним и присвоить все деньги. Похоже, слухи о том, что Касимов купилсебе виллу где-то в Европе, не лишены оснований. Нужно быть осторожнее с этимтипом, давно связавшим свою судьбу с наркомафией. Но прежде всего следуетвыяснить, что случилось с деньгами. Если в Цюрихе кто-то успел сработатьраньше, виноватого не надо искать. Это может быть только Рашид Касимов.

Мясников нахмурился. В таком случае он обязан принять нужныешаги и подумать о мерах предосторожности. Он вызвал к себе начальника службыбезопасности банка. Через пять минут в кабинете появился высокий, сутулый,худощавый, со впалыми щеками и землистым цветом лица Михаил Потапенко. Бывшийсотрудник КГБ генерал Потапенко был давним другом Мясникова. После девяностопервого года он с удовольствием принял его предложение занять месторуководителя службы безопасности одного из самых крупных и значительных банковстраны. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Практически все крупныебанки имели в собственных службах безопасности бывших сотрудников КГБ и МВД.

Потапенко, не спрашивая разрешения, прошел к столу, селнапротив.

— Я сегодня уже наблюдал вашу лихорадку, — сказал он, — ипро Кондакова все знаю. Завтра наш сотрудник вылетит в Будапешт, чтобыразобраться на месте. Мы узнали, в какой он больнице. Говорят, пока жив.

— Может, он сам выбросился из окна? — предположил Мясников.

Потапенко усмехнулся:

— Ты же его хорошо знаешь. Типичный пижон. Чтобы он самвыбросился из окна? Никогда в жизни не поверю в это. Только в том случае, еслиего действительно хотели убить. И, конечно, не ревнивый муж, пришедший искатьжену. От отчаяния такие типы могут быть и храбрыми, но только в случае самойкрайней необходимости.

— Ты что, все время сидел в банке?

— А как ты думаешь? Целый день вместе со своими ребятамиискал Кондакова. Я считал, что понадоблюсь тебе раньше. Поздно ты про менявспомнил. Который час — тебе известно?

— Известно, — кивнул Мясников. — Я все время думаю, кто могзнать о визите Кондакова в Будапешт.

— Уже выясняем. У нас об этом знали человек десять. Но всемим стало известно только вчера. Подготовиться и провести акцию практическиневозможно. Просто не хватит времени. Отсюда можно сделать вывод: либо кто-тоиз наших работает на другую сторону, а это мы сейчас проверяем, либо о визитеКондакова знал кто-то еще.

— Вот именно, «кто-то», — зло сказал Мясников. — Знал ещеодин человек, который мог быть очень заинтересован в том, чтобы Кондаков недолетел до Цюриха. И знаешь кто?

— Знаю, — сделав усилие мускулами лица, Потапов улыбнулся.

— Откуда? — удивился Мясников.

— Догадался. — Потапенко взял со стола карандаш, листокбумаги, написал имя и фамилию: «Рашид Касимов». Мясников прочел, нахмурился ещесильнее и кивнул. Потапенко достал зажигалку, щелкнул, поднес ее к бумаге.Потом несколько секунд следил, как она горела. Лишь когда в пепельнице осталсятолько пепел, тяжело поднялся с кресла. — У меня в отделе не было ни одногослучая предательства. Ни одного прокола. Знаешь почему?

Мясников угрюмо молчал.

— Потому, что я никому не верил, — закончил Потапенко. — Тыне беспокойся. Мы уже принимаем меры. Я свою зарплату привык отрабатывать. Нашизавтрашние курьеры уже под наблюдением моих ребят.

— Каких ребят? — не понял банкир.

— Надежных, — многозначительно сказал начальник службыбезопасности. — Думаю, что в отличие от Кондакова они долетят до Цюриха вбольшей сохранности. Вы сказали «нашему другу», кто именно летит в Цюрих?

— Сказал, — нехотя сознался Мясников.

— Тогда все правильно. Если сегодня что-нибудь случится, мыуже можем не сомневаться. В любом случае это будут его люди. Сегодня до утра мывсе узнаем.

Мясников молчал. Он думал, какими финансовыми потрясениямидля банка может обернуться его окончательный разрыв с таким важным для любогофинансиста клиентом, как Рашид Касимов.

А Мальчиков ехал к себе домой в вагоне метро и размышлял озавтрашней срочной командировке в Швейцарию. Он не любил автомобилей и, хотякупил почти новенький «БМВ», предпочел отдать его сыну, по-прежнему продолжаяпользоваться привычным для него московским метро.

Привыкший к магии цифр и отчетов, он был по натуре несколькорассеянным человеком, поэтому не замечал окружавших его в вагоне метро людей.Для него все они были размытой толпой, в которой он не выделял ни выражений налицах пассажиров, ни каких-либо других особенностей, пока кто-то из знакомых неокликал его. Вот и сейчас, находясь почти в пустом вагоне, он не обратилвнимания на двух парней, успевших проскочить в двери следом за ним ипристроившихся почти рядом.

Доехав до нужной ему станции, он забрал свой старыйпортфель, с которым почти никогда не расставался, и вышел из вагона, снова незаметив, что двое незнакомцев последовали за ним. Он устало пошел к эскалатору.В это время на станции почти не бывало людей. Район города был типичный спальный.Он встал на эскалатор, вынул из кармана платок. В метро срабатывал какой-тоневедомый ему принцип вентиляции. Когда станция была переполнена людьми и наэскалаторе не бывало места даже для его портфеля, он чувствовал себя уверенно ивоздуха хватало. А вот когда оставался почти один в большом пространствестанции, он начинал задыхаться, сильно кашляя; он вытер платком лицо инерешительно сделал несколько шагов вверх, словно собираясь ускорить движениеэскалатора.

Оглянулся. Ниже, примерно метрах в двадцати, поднималисьдвое парней. Один из них, одетый в кожаную куртку и светлые брюки, чем-тонеуловимо напоминал Мальчикову собственного сына. Впрочем, сын не любил метро,предпочитая ездить на подаренном отцом автомобиле.

Его дом был совсем рядом с метро, и он, выйдя из подземногоперехода, служившего одновременно и выходом со станции метро, поспешил к нему.К корпусу можно было пройти по улице, но, после того как два месяца назад здесьначали ремонт, нужно было либо продираться через грязь и строительные завалы,рискуя сломать себе шею, либо через соседние проходные дворы, темные и плохоосвещенные. Чуть поколебавшись, он выбрал второй путь. Не хотелось пачкатьтуфли, купленные совсем недавно по бешеной московской цене за двести долларов.Приходилось соответствовать месту, где работаешь.

Мальчиков прошел один двор, второй. И уже видел огни своегодома, когда из темноты выросли две мрачные фигуры. Пришельцы смотрели на него скаким-то любопытством.