Я молчу. Видимо, он и сам в этом сомневается. «Главныймясник», конечно, профессиональный «хирург», и ему неприятно, что его операциюдоверили какому-то местному знахарю или шаману, не совсем понимающему, о какойважной операции идет речь. Примерно все это я уловил в его вопросе. И понял,что должен ответить максимально прямо, как он и просил.

— Вы что-нибудь слышали о «третьем варианте»? — спрашиваю я.

— О чем? — Конечно, он никогда об этом не слышал. Ведь этомое собственное изобретение.

— При броске любой монеты существуют два варианта, — охотнопоясняю я заказчику. — Либо первый вариант — монета упадет на «орла», либовторой вариант, когда выпадает «решка».

— А какой же тогда «третий вариант»? — подозрительноспрашивает «главный мясник», отчасти полагая, что я снова начал дурачиться.

— Это тот невероятный случай, когда монета падает на ребро.Или повисает в воздухе, не долетев до земли. Вот это я и называю третьимвариантом. В исключительных случаях бывает и такое.

Он молчит. Долго молчит, очевидно, переваривая сказанное.

— Хорошо, — говорит он наконец, — поставим на третийвариант. Это как «зеро» в рулетке. Не черное и не красное. Только там цифра —ноль, а у вас, я надеюсь, выпадет совсем другая цифра.

И опускает трубку. Все-таки ему не понравился этот вариант.Наверное, как и всем, кто имел со мной дело. Я ведь точно знаю, что третийвариант — реальность. И выпадает не так уж редко. Может быть, чаще, чем «зеро»в рулетке.

Кириллу Петровичу позвонили около пяти часов утра,взволнованный голос Потапенко развеял остатки сна.

— Срочно приезжай на работу, — даже не попросил, а почтипотребовал начальник службы безопасности, — машину мы за тобой уже выслали.

— А что случилось? — закричал Мясников, теряя самообладание.

— Наш Игнат Мальчиков ранен. Сейчас он в реанимации. Тяжелаячерепно-мозговая травма, врачи опасаются за его жизнь.

— А где были твои люди? — разъяренно спросил банкир, уженичего не соображая от гнева.

— Мы послали за тобой машину с охраной, — вместо ответасказал Потапенко, — срочно приезжай сюда. Ты нам нужен.

Мясников сообразил, что дальнейший разговор по телефонупросто опасен, и отключился. Одеваясь, он никак не мог найти свой ремень, из-зачего разозлился окончательно и даже уронил стоявший в кабинете светильник. Акогда на звон разбитого стекла вышла супруга, он просто накричал на нее.

Когда он приехал в банк, было уже достаточно светло. Егопоразило присутствие стольких людей. «Неужели все они подчиняются Потапенко?» —мелькнула почему-то тревожная мысль. Кажется, он совсем ничего не знал особственной службе безопасности.

В его приемной находились двое незнакомых людей, а вкабинете расположился сам начальник службы безопасности. Увидев Мясникова, онхмуро кивнул, словно был здесь хозяином. Ошалевший от свалившихся проблем,Мясников прошел к своему столу, но сел почему-то напротив Потапенко, а не насвое привычное место.

— Ночью совершено нападение на Игната Мальчикова, — повторилПотапенко. — У него отняли портфель, а самого ударили по голове. Врачи пока кнему никого не пускают.

— Где же была твоя охрана? — устало спросил Мясников.

— В том-то все и дело. На него напали двое неизвестных рядомс домом, и мои ребята его подстраховали. Сумели нейтрализовать нападавших идали ему возможность уйти. Но в подъезде его дома оказался кто-то еще, он ибабахнул Игната по голове. Надеюсь, в портфеле ничего ценного не было?

— Не было, — зло ответил Мясников, — мы думали послать вседокументы утром в аэропорт. А как Суркова? Может, ее тоже «бабахнули поголове»?

— С ней все в порядке, — успокоил Потапенко, — она дома исейчас спит.

— Ну, слава богу, хоть ее не тронули. Вы узнали, кто былиэти нападавшие?

Потапенко утвердительно кивнул:

— Мы свое дело знаем. Я дилетантов у себя не держу, у меняработают только «бывшие», хотя ты иногда и ворчишь, что мы много денег требуем.

— Кто? — прервал его словоизлияния Мясников.

— Одного из нападавших мы убрали. Второй сейчас внизу, внашем подвале.

— В хранилище? — вскочил Мясников. — Совсем с ума сошел!Туда же нельзя пускать посторонних.

— Он никому ничего не расскажет, — успокоил его Потапенко, —ты не волнуйся, Кирилл Петрович.

— Как вы туда попали? А сигнализация?

— Не дури, — ласково сказал Потапенко, — мы ведь самиобеспечиваем службу безопасности, а значит, знаем, как отключить сигнализацию.

— Слишком много знаете, — не выдержал Мясников. — Пойдемпосмотрим, кто это был.

Он уже поднялся, чтобы идти вниз, но вдруг резко обернулся кначальнику службы безопасности.

— А что значат твои слова — «одного убрали»?

— То и значат, — хладнокровно ответил Потапенко.

Мясников ахнул, как-то растерянно повертел головой и сел вкресло.

— Убили, что ли? — спросил он трагическим голосом.

— Нет, — спокойно сказал Потапенко, — конечно, нет. Простокакой-то хулиган полез на моих людей с ножом. Вот они и защищались. Это былатипичная самооборона.

— Что с ним стало?

— Умер, — коротко сообщил Потапенко.

— Господи, — вздохнул Мясников, — только этого мне нехватало. Вся репутация банка к чертовой матери. Начнут писать, что мы связаны смафией.

— Опять ты нас недооцениваешь, Кирилл Петрович, — Потапенкосделал попытку улыбнуться. — Мы ведь не хотим банк подводить. И тебя вместе сним. А стрелявшие ребята работают совсем в другой охранной фирме, которая кнашему банку не имеет никакого отношения.

Мясников в очередной раз подумал, что у него слишком умныйначальник службы безопасности, который в любой момент может взять его за горло.Но сейчас нужно было решать проблему с деньгами, оставшимися в швейцарскомбанке. Он молча поднялся и вышел из кабинета. Потапенко последовал за ним.

Спустившись в лифте на первый этаж, они прошли еще ниже, вхранилище. Дверь, туда ведущая, была открыта, повсюду горел свет. Мясников,опасливо озираясь, словно ожидая увидеть бандитов, вошел в помещение. Следомбесшумно двигался Потапенко.

К решетке, отделяющей их помещение от следующего, былприкован парень лет двадцати пяти. Лицо его представляло один сплошной синяк.На полу виднелись кровавые пятна. Очевидно, с ним уже серьезно поговорили, таккак парень всхлипывал, пытаясь облизнуть распухшие губы. Рядом стояли дванаблюдавших за ним охранника.