Сегодня по маминой просьбе я делаю мешочки с лавандой. Завыла сирена, а отца нет дома. Сердце быстро забилось. Мешочки рассыпались по полу. Я ищу маму, но ее нигде нет. Соседи бегут друг к другу в убежища. Издалека доносятся крики.

Я мчусь через сад. Мамы нет. Она сегодня раньше вернулась из церкви, и я молюсь, чтобы она уже ждала меня у соседей. Задыхаясь, я сбегаю со всех ног по лестнице в убежище. В полумраке сидит женщина, она прижимает к себе ребенка. Другая крестится, прислушиваясь и глядя на потолок. Люсьена тоже здесь. Она мне улыбается (у нее выпал передний зуб). А мамы нигде нет.

Наш сосед уже закрывает дверь, торопит меня, я ему мешаю. «Где Генриетта? – в ужасе спрашиваю я. – Где моя мама?» Так и вижу его усы и взволнованное лицо: он преграждает мне дорогу. Славный человек был этот Марсель. Я решительно кусаю его за предплечье. Он вскрикивает, я проношусь мимо него в сад, он пытается меня поймать, я убегаю. Небо голубое, но гул приближающихся самолетов разбивает в прах всю летнюю радость жизни.

Мчусь к дому во весь опор, и тут появляется мама. На ней лица нет от страха, она в одной туфле и рваном платье. Потом она мне объяснит, что упала, когда торопилась в укрытие. Я бросаюсь к ней, хватаю ее за руку. Мы бежим, не переводя дыхания. Марсель заталкивает маму внутрь. «Ну слава Богу», – говорит он. Но в цветнике остался кролик Жанно! Бегу к нему, только успела его схватить, как у меня за спиной раздается взрыв. Сердце чуть не выскочило из груди, я думала, что уже умерла! К счастью, Бог дал мне добежать до укрытия. Cкатилась вниз по лестнице с кроликом под мышкой. Мама схватила меня в охапку и изо всех сил прижала к себе. А за ее спиной Люсьена роняла слезы на шерстку Жанно.

25

Уже почти полдень, когда в дверях «Бастиды у смоковницы» появляется Джулия. На ней джинсы и бабушкин сиреневый свитер, в руках фотография с загадочным посланием, и ей не терпится узнать, что оно значит.

Постояльцы обедают. Из столовой доносится смех. Джулия ищет глазами Жизель, но находит Элиану. Медсестра везет тележку, на которой балансируют тарелки со свининой в горчичном соусе. Пьеро и Фернан сидят рядом с Мадленой и Жизель – все четверо, конечно же, в вязаных шапочках. Два товарища, похоже, отлично проводят время – шум стоит, хоть святых выноси.

– Что происходит? – интересуется Джулия у Элианы.

Она показывает на тарелку Мадлены, которую та внимательно разглядывает. Джулия смотрит и ничего не понимает. Белая скатерть, меню, ваза с искусственными цветами, дощечка с именами постояльцев и цветными кружочками. Розовые – для тех, кому подают вино, синие – для тех, кому следует ограничиться водой. У Пьеро и Фернана – синие. Джулия по-прежнему не понимает, что тут такого смешного, как вдруг тарелка Мадлены приподнимается будто сама собой. Широко открытыми глазами старушка обводит соседей по столу.

– Ну что, теперь видели? – спрашивает она с певучим провансальским акцентом.

Пьеро и Фернан старательно смотрят в сторону. Жизель еле сдерживает смех.

– О чем ты, Мадлена, в конце концов? – Пьеро делает вид, что раздражен.

– Тарелка делает мне знаки! Ну, или эта свинья, если она еще жива!

– Что она говорит? – кричит Фернан, прикладывая ладонь к уху.

– Говорит, свинья прыгает у нее в тарелке! – давясь от смеха, отвечает Пьеро.

Фернан прыскает в салфетку, его плечи трясутся от смеха. Глядя на них, Джулия тоже готова рассмеяться. Тарелка Мадлены снова подпрыгивает. Миниатюрная старушка в ужасе взмахивает руками.

– Вот! Вот! Смотрите! Вы что – слепые? Она же так и скачет! Я ухожу, под столом дьявол!

Она крестится и отодвигает стул, а Пьеро, Фернан и Жизель захлебываются от смеха.

– Прекратите ржать как кони! Это не смешно! – негодует Мадлена.

Она поднимает тарелку – на безупречно белой скатерти ничего нет. Элиана ставит на стол хлебную корзинку, кусая губы, чтобы не засмеяться.

– Бедняжка Мадлена, – шепчет она на ухо Джулии. – Они ее совсем довели! Пьеро и Фернан почему-то решили, что сегодня 1 апреля, и не унимаются с самого утра. Сначала повесили над входом гирлянду из трусов, потом бросили петарду в клетку с курами. Директор пытался их унять, но с этой парочкой никакого сладу нет.

– А тарелка? – растерянно спрашивает Джулия.

– Розыгрыш такой же старый, как они сами. Пьеро подложил под скатерть маленький насос и управляет им, сидя на стуле, качает грушу, и воздух приподнимает тарелку. Над вами так не шутили, когда вы были маленькой pitchoune?[26]

Джулия мотает головой.

– Тогда вам повезло, у нас тут уникальный экземпляр: Пьеро раньше держал магазин розыгрышей. Наши испытания не закончились, уж поверьте!

Трое друзей уже плачут от смеха, не в силах вымолвить ни слова. «Теперь до ночи будут хохотать», – думает Джулия. Не хочется портить им праздник, но она умирает от нетерпения.

– Простите, что отвлекаю, я хотела вам кое-что показать.

И демонстрирует фотографию Жанины с прекрасным незнакомцем, потом переворачивает карточку.

– Вы знаете стенографию?

Мадлена надевает очки и молча разглядывает снимок. Жизель и Элиана, как и двое приятелей, отрицательно мотают головой.

– По правде говоря, ничего не могу сказать, простите. Мне не удалось получить образование, – смущенно признается Мадлена.

Жизель вынимает из кармашка Элианы ручку и переписывает знаки на бумажку. Вдруг в холле появляется Люсьена. Пальто переброшено через руку, она идет от Жанины. Они с Джулией встречаются взглядами. Поколебавшись, Люсьена подходит к ним с хмурым видом. Сама не зная почему, Джулия прячет фотографию за спиной.

– А вот, может быть, Люсьена нам поможет, – говорит Жизель.

Джулия пытается сменить тему, но уже поздно.

– Чем помочь? – неприветливо спрашивает Люсьена.

– Расшифровать подпись. Дайте ей взглянуть! – говорит заинтригованная Жизель.

Скрепя сердце Джулия протягивает снимок Люсьене. Та переворачивает его и бледнеет.

– Ну? – нетерпеливо спрашивает Жизель. – Вы понимаете, что там написано?

Люсьена пристально смотрит на Джулию.

– Может быть, и понимаю, – бурчит она и выходит в сад.

26

Джулия идет за ней.

Люсьена прижимает к себе сумочку и виновато улыбается. Джулия смущена. Она не помнит, чтобы Люсьена улыбалась.

– Мне кое-что напомнила эта фотография.

– Ты знаешь этого мужчину?

– Еще бы мне его не знать!

Джулия садится рядом с ней на скамейку. Люсьена закрывает глаза и некоторое время молчит. Наконец она произносит:

– Не знаю, говорила ли тебе Жанина… Но, пожалуй, время пришло.

Джулия задерживает дыхание. Сердце бьется быстрее. Ей немного страшно, непонятно почему. Люсьена открывает глаза и напряженно смотрит на нее.

– Много ты уже прочла? Покажи мне дневник.

– Он у меня в сумке, – бормочет Джулия. – Зато с собой фотография, вот она.

Люсьена берет снимок своими узловатыми пальцами и переворачивает его. Гладит значки и глухим голосом читает:

– «С Полем в Сен-Мандрье». Это после войны. Господи, какие же они были красивые, молодые…

Люсьена крестится.

– Поль? Кто это, Поль?

Люсьена порывисто вздыхает.

– Кузен Жанины. Она к нему относилась как к брату. Видишь, как они похожи?

Джулия изучает снимок. Может быть, формой рта?

– Они были неразлучны. Поля сбила машина. Жанина так и не оправилась от этой потери.

Джулия смотрит на фотографию с удивлением.

– И что, между ними… Я имею в виду…

Люсьена выпрямляется, широко открыв испуганные глаза.

– Да никогда в жизни! Это же был ее двоюродный брат, peuchère![27] Твоя бабушка очень порядочная женщина, и твой дедушка был любовью всей ее жизни. Он был единственным.

Джулия с улыбкой кивает.

– Мы с Жаниной всегда были не разлей вода, – продолжает Люсьена. – И я знаю, что есть вещи, о которых ей не хотелось бы говорить. Например, о Поле. Дневник она начала вести весной. Я подумала: «Vé[28], Жанина заделалась писательницей». И поддразнивала ее, так, для смеха. Тогда-то у нее крыша и поехала. Такая беда! Как-то захожу к ней, она стоит в халате посреди кухни, молоко убегает из кастрюльки, а она не знает, что делать. Я говорю: «Жанина,