грудь с тёмными точками-брызгами, худые, в ссадинах и ушибах коленки, связанный сзади руки. Пассажирка из двенадцатого сектора больше никуда не доедет. Её жизнь оборвал наркосектант, который, очевидно, успел хорошо развлечься перед смертью девушки.

Секст решительным шагом подскочил к безучастной Софи.

Он схватил её за талию и поставил на ноги. Металлическая цепь натянулась потуже, тихо звякнула.

— Софи, очнись! Это я, Секст! Что здесь произошло?

Девушка, услышав своё имя, вздрогнула, замахала головой. Она постоянно норовила упасть, её ноги разъезжались в сторону, звякала цепь. Наёмнику пришлось поддерживать девушку. Не добившись от неё толку, Эций отпустил её, и взялся за цепь. Софи, конечно, лгунья, но она точно не заслужила подобной участи.

Камера на груди больше не работала. Крошечный диод не моргал «алармом» в темноте. Секст бросил цепь под ноги Софи, освободив её наконец. Девушка подобрала под себя ноги, и вновь заползла к себе в угол, будто ничего и не случилось.

Грузовик дернулся несколько раз и плавно начал снижать скорость, будто собирался остановиться. По крайней мере, у Секста сложилось такое впечатление. К чему бы это?

Освобождённая Софи подняла голову, немного наклонила её. И неожиданно бросилась мимо Секста в сторону мёртвой пассажирки. Куда делись вялость и апатия! Трансформация лжедевочки из ходячего полутрупа поражала, а в её движении просматривался определённая логика. Она загремела коленями по полу, заработала локтями, двигаясь вперёд к луже густой стылой крови. Ожившая Софи сшибла чужой ботинок, замерла, чтобы вцепиться спустя секунду ногтями в половую планку, набитую поверх листов металла. Ей это неожиданно удалось. Она сковырнула кусок негорючего пластика, и запустила руку в узкую щель.

Трак останавливался.

К дверям последнего жилого отсека подползла безумная женщина. Она на коленях застыла у входа, не решаясь подползи ближе. Секст полоснул по её лицу фонарём, она закрылась рукой и отвернулась. Софи вытащила руку из тайника. Она держала небольшую пластиковую баночку, заполненной наполовину красными таблетками. Среди них затесались редкие вкрапления жёлтых. Кислотная смесь.

Трак покачнулся и остановился. Софи в упор любовалась содержимым баночки с красно-жёлтой отравой. Она выглядела счастливым и умиротворённым подростком, впервые попробовавшим вишнёвый сидр. Девушка с нестареющим лицом больше не походила на помыкаемую амёбу, как раньше. На несчастном лице заискрило некое подобие надежды, раскрашенной в красное с добавлением жёлтого.

Тёмное помещение, таблетки, суета…

Секст потёр виски. Его голову наполняла боль. Призраки прошлого возвращались жуткими воспоминаниями. Это было не к добру. Он, почуяв неладное, в два шага сократил расстояние между ним и русской лгуньи и коварно схватил таблетки, сам не понимая, зачем. Девушка, не ожидая подобной подлости, рухнула на пол.

Наёмник развернулся и побрёл прочь. Фонарь заметался по тесным помещениям, по безумной женщине у дверного косяка. Она схватила его за ноги, но Секст рвался с этого душного и опостылевшего «притона». Он больше никого не хотел видеть. Ни крошку Софи, ни труп женщины, ни сектанта в спецовке Бааса, выглядывающего из своего угла. Эций бежал прочь от места преступления, как трус. Вокруг него раздавались приглушенные хлопки шипящего газа, стремительно заполнявшего нутро грузовика. Эций втянул ноздрями клубы газа. Сладковатый.

Таблетки, хлопки, газ….

Пространство с жуткими картинками качалось со стороны в сторону вместе с базой грузовика. На затылок наваливалась чудовищная тяжесть. По носу прокатилась холодная капля пота, которая с противным «хлип» грохнулась на пол. Секст еще был в сознании, когда жуткие воспоминания заполнили собой пространство вместе с сладковатыми клубами газа. Он уже проходил через нечто подобное.

Он больше не Секст Эций, свободный хантер.

Тяжёлой поступью он шагает по мокрой канализационной ливнёвке в самом центре Джи-7. Практически в полной и кромешной темноте. Голос высокопоставленного Ворона ведёт его по этому лабиринту, «вправо», «влево», «назад». Тяжёлый неповоротливый огнемёт холодит руки, вжимаясь ранцем в худые плечи. Это его инструмент для зачистки, значения которого юный Секст не знал. Ему всего было шестнадцать лет.

Влево, вправо. Со свода капало. Всё ближе голоса ненавистных сектантов, ошивающихся в исторических местах сильного союза 7 анклавов. Топливная ёмкость с напалмом всё тяжелее и тяжелей. Быстрее бы всё закончилось.

— Они здесь, мастер!

— Подойди поближе и поджарь их, сынок!

Он вжимается в стену от волнения, считает шаги, чтобы вынырнуть с той стороны, направить в гущу фанатиков раструб ТОСА и вдавить до посинения кнопку подачи топливной смеси. Всё просто! Направить, нажать и отойди назад, чтобы не угодить самому от жара.

— Шевелись, сынок! Вороны гордятся тобой!

«А я горжусь братством!» — бубнел про себя юноша, приближаясь к финишной точке.

Выбежавший из-за угла испуганный мальчик лет семи спутал все карты. Он ударился лбом о ствол ТОСа, и повалился на бетонный пол с немым криком. И когда юный Ворон собирался довершить миссию, выполнив чёртовый приказ покровителя, к упавшему мальчику сбежались ещё дети. Пять или шесть подростков, гораздо младше его.

Но у него ничего не вышло. Мощный взрыв опрокинул его. Пол вздыбился и юный Ворон сильно ударился головой о стену тоннеля. А когда очнулся, подземелье заполнял сладковатый дымок удушающего газа. Наверняка ему не суждено было выжить в этой переделке, если бы не один из подростков. Он освободил Ворона от огнемётного ранца и положил в ладонь крохотный треугольник. Это была таблетка.

— Ешь. Только запомни, что эта штука заберёт твою прошлую жизнь.

Мальчик ушёл. Когда дышать стало невмоготу, умирающий парень проглотил жёлтый кругляш…

2.

Он не умер от удушья. И всё еще находился в траке, живой и невредимый, судя по состоянию организма. Разве что в голове шумело. Сказывался побочный эффект воздействия газа. До своего уютного «номера» в «гранд-отеле на колёсах» Секст так и не дополз. Сонный газ свалил его на выходе из «притона», как он про себя назвал хвостовой сектор автопоезда. Интересно, сколько он так провалялся в отключке? Судя по тихому гудению электрогенераторов, довольно долго. Автобот снова куда-то ехал по только ему известному маршруту, и в этот раз он не плёлся по лесным тропинкам, а нёсся на приличной скорости. Трак даже перестало трясти.

Кое-как он поднялся, и поковылял к себе. Саркофаг с Дайаной никуда не делся, вопреки всем опасениям. Нейро не позарилась на его драгоценную ношу. Секст повалился на криоустановку, вытянув в проход ноги! Он думал над тем, почему Искусственный интеллект пустил газ в салон?

Нейро ответила ему по громкой связи на мысленный вопрос. В этот раз публично. Прозвучал короткий звуковой сигнал, и томный женский голос ворвался в гробовую тишину:

— Наша компания благодарит пассажира 16 за оказанную помощь в нейтрализации