Мгновения растворялись одно за другим в молчаливом сгустке сумерек внутри и за пределами этой комнаты. Мне казалось, что все движется вокруг, но только я и чемодан стоим на месте, как центр циклона, начало и конец всего. Я думал, что пути назад уже нет, но чемодан дал мне понять — нет, малыш ученый, вот он, час икс. Когда я возьмусь за его гладкую ручку, вот тогда-то начавший расслаиваться Уилл Уоксон окончательно расщепится на Уилла до и Уилла после.

Чудовищным усилием воли я заставил себя взяться за ручку чемодана. И он тут же примагнитился ко мне, будто под действием тока.

Вот теперь пути назад нет.

Теперь каждый шаг, мой шорох и дыхание вибрировали в воздухе. Я совершал преступление. Эта мысль не умещалась у меня в голове, разливалась жгучей лавой по венам. Мое сердце перескочило на третью передачу, пока я пересекал этажи в лифтовой кабине. Бряцнул звоночек лифта, и платформа с плавным замедлением приземлилась на парковке первого над уровнем моря этажа. Первые шаги по каменному полу я сделал ватными ногами, с ужасом встречая оглушительный стук подошв. Почему-то автоматические лампы не встретили меня своим светом, и я расценил это как знак, что высотки уже знают, что я намерен сделать.

Ивлин и Мария ждали меня на парковке. Взаимное наитие, которое помогло им спеться при знакомстве, улетучилось. Оба источали пассивную агрессию, держась на расстоянии друг от друга. Услышав мои шаги, Мария своей легчайшей походкой прыгнула мне навстречу. Ивлин скрестил руки в своем новом любимом жесте.

— Уилл. — Только и сказала Мария, а потом заметила чемодан и остановилась. Словно по щелчку тумблера, с ее лица слетела прежняя робкая радость. — Мы же договорились, Уилл.

Чемодан снова потяжелел. Самое время бросить его здесь, взять за руку эту прекрасную женщину, как-то уговорить Ивлина…

— И мы улетим отсюда, — я попытался ответить с уверенностью, которой у меня не было. Хмурое лицо Марии подтвердило, что у меня ни черта не вышло. — Но мы заберем его с собой.

Она прыснула, запустила руки в корни волос и отвернулась от меня. Сердце, только успокоившееся, сжалось в спазме. Ивлин воспользовался моментом и подошел ближе, будто вытесняя Марию из круга.

— Утопим его? — Спросил он, и я заметил, как недобро сверкнули его глаза. Мне уже было непонятно, кто такой Ивлин, или Мария, или я сам.

— Нет, бесполезно. Он герметичен, а отыскать его на дне им будет проще простого.

— А как его можно уничтожить?

— Гипотетически, если добраться до ядра… Но понадобятся мои инструменты, они остались в лаборатории.

Я скосил глаза на Марию. Она уставилась в одну точку и дергала ногой в танце нервов. Ивлин шлепнул меня по плечу, возвратив в реальность.

— Значит, решено. Летим в твою лабораторию.

Он в спешке развернулся и, не взглянув на Марию, сиганул в летучку. В этот момент она подняла на меня жгучий взгляд, который за секунду сменился на ошеломленный, когда Мария увидела кого-то за моей спиной. По затылку у меня пробежал холодок. Я сделал плавный разворот, будто частицы воздуха задерживали меня, и встретился взглядом с Маргарет.

Сначала она нахмурилась, не смогла разглядеть тех, кто бодрствует в ночной час. Потом осознала, что добропорядочный ученый Уильям Уоксон в числе этих беспредельщиков, и ее брови сиганули вверх. И вот, наконец, она заметила чемодан, и ее лицо затвердело в гримасе полного смятения.

В какой-то момент это даже показалось мне смешным, но мне хватило ума сдержаться. Я увидел, как бегают зрачки Маргарет, когда она переходит от одного лица к другому.

Я и сам замер. Когда мое предплечье обвили теплые пальцы Марии, я даже вздрогнул. Всеобщее вязкое оцепенение понемногу растаяло. Маргарет сделала неаккуратный шаг назад, будто в бреду. Потом сделала еще два. А затем развернулась и быстрым шагом затерялась в темноте коридора. Мы слышали неравномерный стук ее каблуков.

— Быстро, в летучку! Бегом, бегом! — крикнул Ивлин, и его голос разрезал пространство.

Мария кинулась к Иву, дернув меня за руку. Как марионетка я подчинился. Мы втроем влетели в машину, захлопнули дверцы. Ивлин тыкнул кнопки, кабина накрылась прозрачным куполом, сквозь который я увидел быстро отодвигающиеся каменные перила. Но когда запрограммированная летучка встала на курс до пляжа, скорость замедлилась. Ивлин несколько раз жахнул по кнопке кулаком, но панель отвечала недружелюбным кротким сигналом неподчинения.

— Эта машина быстрее не может? — Мария просунула голову между передними сидениями и вперила в панель управления свой сверлящий взгляд. Она нервничала, и, если уж по ней это было так заметно, боюсь представить, что написано у меня на лице.

— Я тебе не ученый. Делаю, что могу. — Огрызнулся Ив и снова вдарил по кнопке.

— Не думаю, что это так работает. — Кинула в ответ Мария, а потом тряхнула меня за плечо. — Уилл.

Я посмотрел ей в лицо. По бледной коже лба стекала росинка пота, а между бровями взбугрилась морщина. Губы Марии были сжаты, а карие глаза смотрели на меня и с волнением, и с решимостью. Мне хотелось, чтобы и я отвечал ей таким взглядом, но голова моя медленно выходила из оцепенения. Ломать барьеры было трудно.

— Уилл. — Повторила она настойчивее и сжала мое плечо сильнее, больно впившись ногтями в кожу даже сквозь ткань костюма.

— Да-да, я понял.

Я всучил Ивлину чемодан, лишь бы он перестал колошматить по всему, до чего дотягивается, и скрючился над панелью. Активировав подпанель администратора, я сбросил надстройку ограничителя скорости. Тут же наша летучка завибрировала, и пляж за стеклами стал стремительно приближаться. В этот же миг Мария позвала нас, чтобы мы обнаружили редчайшее явление на горизонте — за нами отправились в погоню.

— Во дела. — Ивлин присвистнул. А потом хохотнул.

Я опешил и посмотрел на него как на сумасшедшего, каким Ив и был, я полагаю. Мое сердце припустило.

— Что делать? — Мария тоже не разделяла энтузиазма Ива. Она положилась на свои инстинкты, которые говорили ей, что этот архаизм может кончиться плохо.

— Я вас удивлю, друзья, но у меня есть план.

Сказав это, Ивлин не успел собрать наши и в самом деле удивленные взгляды. Он немедля отстегнул замки чемодана и, распахнув крышку, озарил кабину летучки светом манипуляторов, удерживающих свинцовый короб расщепителя внутри углубления.

— Его ведь можно трогать голыми руками? — Поинтересовался он у меня, тыча в мое изобретение пальцем так, словно то может его укусить.

— М-можно…

— Отлично, тогда забирай.

И Ив ловким движением, будто всю жизнь этим занимался, размагнитил манипуляторы, которые тут же погасли,