Ошибки совершают все. Какие-то из них могут быть незначительными, но иметь серьезные последствия. Мы на долю секунды отводим взгляд от детской площадки, и именно в этот момент ребенок падает. Мы перестраиваемся на дороге и врезаемся в машину, попавшую в слепую зону. Но мы совершаем и большие ошибки — выносим неверные суждения, не исполняем свой долг, поступаем с кем-то нечестно. Никто не в силах изменить уже сделанного.

Сочувствие к себе порождается осознанием того, что наши несовершенства — это неотъемлемая часть человеческой природы. Те, кто действительно проникается этим осознанием, быстрее восстанавливаются после пережитых трудностей. В ходе исследования, посвященного людям, которые пережили развод, было установлено, что стойкость не зависит от их самооценки, уровня оптимизма или депрессии до развода, а также от продолжительности завершившихся отношений. Справиться с трудностями и двигаться дальше больше всего помогает сочувствие к себе. Среди военных, вернувшихся с войны в Афганистане и Ираке, у тех, кто был добр к самим себе, симптомы посттравматического расстройства были гораздо менее выражены. Сочувствие к себе связано с ощущением счастья и удовлетворенности жизнью, со снижением количества эмоциональных проблем и тревожности. Оно помогает как мужчинам, так и женщинам, но, поскольку женщины обычно более строги к себе, зачастую они получают от него больше преимуществ. По наблюдениям психолога Марка Лири, сочувствие к себе «может стать противоядием от жестокости, с которой мы порой относимся сами к себе».

Часто сочувствие к себе сосуществует с раскаянием. Это не означает уклонения от ответственности за свое прошлое. Главное — не казнить себя настолько сильно, чтобы это могло отрицательно повлиять на будущее. Сочувствие к себе помогает понять, что, даже если вы сделали что-то плохое, это еще не делает вас плохим человеком. Не думайте: «Если бы я не был таким…» Думайте: «Если бы я не сделал этого…» Именно поэтому исповедь в католической религии начинается со слов «Прости меня, отче, ибо я согрешил», а не: «Прости меня, отче, ибо я грешник».

Виня себя за действия, а не за личные качества, мы можем испытывать вину, но не стыд. Юмористка Эрма Бомбек как-то пошутила: «Вина — это такой подарок, который постоянно дарит вам сам себя». Стряхнуть ее груз бывает тяжело, но в то же время чувство вины помогает стремиться к тому, чтобы стать лучше. Оно подталкивает нас исправить зло, причиненное в прошлом, и делать более разумный выбор в будущем.

Стыд оказывает совсем другое воздействие: он заставляет людей чувствовать себя мелкими и бесполезными, что приводит либо к агрессивности, либо к самоуничижению. По данным исследования, проведенного среди студентов колледжей, те, кто был более склонен не к чувству вины, а к стыду, оказались и более подвержены алкогольной или наркотической зависимости. Заключенные, испытывающие стыд, на 30% чаще совершают повторные преступления, чем те, кто чувствует себя виноватыми. Склонные к стыду ученики младших и средних классов более жестоки и агрессивны, а те, кому свойственно чувство вины, лучше умеют разрешать конфликты мирным путем.

Правозащитник Брайан Стивенсон, возглавляющий Инициативу за равное правосудие, говорит: «Все мы чем-то надломлены. Все мы когда-то кому-то причиняли боль». Он глубоко убежден, что «каждый человек — это нечто большее, чем худшая вещь, которую он сделал в жизни». К пониманию этого пришла и Кэтрин Хоук. Первым человеком, к которому она обратилась за помощью, был ее пастор, который убеждал ее простить себя и исправить содеянное. «Я смогла начать сочувствовать себе только тогда, когда приняла и признала собственные ошибки», — рассказывала она. Она написала откровенное письмо раскаяния всем семи с половиной тысячам волонтеров ее программы и тем, кто ее поддерживал, и призналась в том, что она сделала. Ей пришло больше тысячи ответов от людей, которые благодарили ее за честность и говорили, что верят в нее. Многие спрашивали, что она будет делать дальше. Сама Кэтрин не видела для себя никакого будущего, но другие увидели. «Любовь этих людей вернула меня к жизни», — говорит она и признает, что научилась сочувствовать себе.

Для Кэтрин ключом к возвращению к жизни стали письма, которые она писала людям, и ее собственный дневник. Она вела его, сколько себя помнила. «Ведение дневника — это не совсем медитация, — рассказывала она нам, — но это помогает мне успокоиться и поразмышлять. Я смогла найти слова, чтобы выразить свои чувства».

Ведение дневника очень помогает научиться сочувствовать себе. В одном эксперименте людей просили вспомнить случаи неудач или унижений, которые заставляли их плохо относиться к себе, — например, провал на экзамене, нелепое падение на соревнованиях или забытые слова в пьесе. Они должны были писать сами себе письма с выражением понимания, которое могли бы продемонстрировать другу, попавшему в такую же ситуацию. По сравнению с контрольной группой, в которой участники писали только о своих положительных качествах, у тех, кто проявил доброту к себе, показатели уровня счастья оказались на 40% выше, а уровня злости — на 24% ниже.

Преобразование чувств в слова помогает и в анализе и преодолении тяжелых обстоятельств. Уже несколько десятилетий назад специалист в области психологии здоровья Джейми Пеннбэйкер собрал две группы студентов и попросил их по пятнадцать минут каждый день делать записи в дневнике. Одни должны были писать на темы, не затрагивающие глубоких чувств, а другие, наоборот, о наиболее травматических событиях своей жизни — изнасилованиях, попытках самоубийства, жестоком обращении в детстве и т.п. После первого дня ведения записей участники из второй группы чувствовали себя более несчастными, и у них поднималось артериальное давление. Это вполне объяснимо, так как обращение к травмам прошлого всегда болезненно. Но когда Пеннбэйкер собрал данные спустя полгода, эффект оказался противоположным: те, кто писал о травмах и трагедиях, стали чувствовать себя гораздо лучше как эмоционально, так и физически.

С тех пор терапевтический эффект дневниковых записей был подтвержден более чем сотней экспериментов. Они помогают студентам-медикам, пациентам с хроническими болями, жертвам преступлений, заключенным в тюрьмах строгого режима и женщинам после родов. Этот эффект можно наблюдать у представителей разных культур и в разных странах — от Бельгии до Мексики и Новой Зеландии. Рассуждения на бумаге о травмирующих переживаниях снижают тревожность и злость, повышают успеваемость, помогают реже пропускать работу и смягчают удар в случае ее потери. Среди преимуществ для физического здоровья можно назвать увеличение числа Т-лимфоцитов, лучшее функционирование печени и повышение иммунитета. Даже если сделать записи всего несколько раз, уделив этому несколько минут, это может иметь значение. «Вы не обязаны вести дневник всю оставшуюся жизнь, — говорит Пеннбэйкер. — Вы можете начать, когда чувствуете в этом потребность, а потом перестать».

Называние негативных эмоций облегчает их переживание, и чем конкретнее название, тем лучше. «Мне одиноко» работает лучше, чем расплывчатое «Мне плохо». Выражая чувства в словах, мы обретаем больше власти над ними. В одном исследовании людям, которые боялись пауков, сообщали, что сейчас им покажут объект их страхов. А потом всем участникам дали разные инструкции. Одним советовали отвлечься, другим — подумать о том, что пауки не опасны, третьим — ничего не делать, а четвертым — назвать чувства, которые они испытывают по отношению к паукам. Когда испытуемым действительно показывали паука, у тех, кто идентифицировал свои чувства, физиологическое возбуждение оказывалось существенно ниже, и они с гораздо большей готовностью приближались к нему.