– Хочу тебя попросить наколоть мне дров.

Рука у Федора дрогнула, он со всего маху вылил горячий кофе на себя, прямо на последнюю чистую рубашку. А больше у него не было, мать три дня назад уехала в город к тетке, а грязные вещи ему никто не постирал.

– Твою же мать… м-м-м-м… черт!

Чашка упала на пол, разбилась, Федя вскочил со стула, Светочка испугалась не меньше.

– Снимай, снимай быстрее, да не маши руками!

Федор расстегнул пуговицы, Света посмотрела на красное пятно, было не смертельно, но рубашку постирать надо.

– Там ожог?

– Нет там ожога, давай сюда, застираю, а то пятно останется.

Федору было приятно, что за ним ухаживают, он к этому привык с детства. Женщина и создана для того, чтобы ублажать и ухаживать за мужчиной. А Светочка это умеет, он чувствовал, вон как кинулась спасать.

– Подожди, я сейчас застираю и высушу феном.

– Ага, не торопись.

Но как только Света отошла к раковине, в дверь постучали.

– Я открою.

– Федя, нет, я сама.

– Да чего ты, я и сам могу.

***

Чтобы добраться до дома Светланы, Соколову пришлось сделать приличный крюк, и он опять свернул не там. Машину брать не стал, зато нашел в сарае практически новый дорожный велосипед с десятью скоростями и укрепленной рамой.

Интересно, куда это на нем Терехов собирался ездить?

Павел запер Грома в доме, пересчитал «ребят» – в загоне их было ровно пять, можно сказать спасибо начальнику, что не двадцать пять, и, закрыв калитку на замок, отправился к Светочке.

Бездорожье и грязь поражали и убивали, белые кроссовки через три минуты стали черными, а любимые спортивные штаны нужно было стирать. Но в деревне было оживление, то и дело за высокими заборами звучала музыка, смеялись дети и орали взрослые.

То ли от волнения, то ли сам не понимая от чего, но Соколов на самом деле заблудился. Усердно крутя педали, молодой мужчина выехал на асфальтированную дорогу, чему был рад и удивлен.

Нужно было хоть у кого-то спросить улицу, но Павел даже ее названия не знал, лишь мог объяснить, что она идет параллельно Центральной, на которой стоит дом Терехова.

Низкое одноэтажное здание с вывеской «Магазин «Жанна» оказался, с точки зрения Павла, нужным местом, где можно было обзавестись достоверной информацией. Припарковав велосипед, огляделся, вдалеке медленно, слегка пошатываясь, шел мужчина. Ну, он-то точно не угонит его дорогостоящий транспорт.

Зайдя внутрь, Павел словно шагнул в волшебную дверь машины времени, даже удивленно присвистнул. Он, конечно, не застал эпоху Советского Союза, да здесь все было немного иначе, а вот нулевые он помнит. Вот здесь все так и было: в одной стороне продукты, в другой промтовары – от трусов до вил и рассады. Яркие упаковки конфет, жвачек, тут же хлеб, открытое ведро селедки и халва.

– Чем могу помочь?

Соколов даже вздрогнул от неожиданности, обернулся, за прилавком стояла молодая женщина – на вид лет так около тридцати.

Яркий макияж, густо накрашенные черные ресницы, распущенные, собранные красной косынкой длинные и черные, как смола волосы и леопардовая кофточка с декольте. Красная помада и леденец во рту довершали образ владелице этого чудесного места.

Странно, у них тут мода такая или дресс-код на все яркое и вызывающее?

– Да, здравствуйте, девушка, вы не подскажете, мне нужно знать, как найти улицу, что идет параллельно Центральной?

Девушка внимательно оглядела Соколова с головы до ног, потом обратно, вытащила изо рта леденец, облокотилась на витрину, выгнув спину.

– Ты «дачник»?

– Кто, простите?

– На дачи приехал?

– Нет.

– А к кому?

– Это имеет значение?

– Да. Скажи мне, где твой дом, и я скажу, куда нужно идти.

Хитрая какая. Девушка была похожа на цыганку, даже взгляд такой – с чертинкой, дерзкий.

– А вы, я так понимаю, Жанна? Хозяйка этого маркета?

– Чего?

– Магазина.

– Да, я Жанна. А ты кто?

– Павел.

– Паша, значит?

– Павел.

– А хочешь, я тебе, Павел, погадаю, всю судьбу расскажу, что было, что есть, что будет? Карты не врут, они все расскажут, – голос завораживающий, тихий.

Точно цыганка. Соколов про таких слышал, как они гипнотизируют, а потом обдирают до нитки.

– Да ты не бойся, – девушка громко рассмеялась. – Я не съем, я местная.

– Это, конечно, о многом говорит.

– Ну, так что, давай, соглашайся, пока народ не набежал. А то сейчас у «дачников» закончится привезенный алкоголь, у детей конфеты, а у баб яйца и мука, некогда будет.

А она была странная. Не то чтобы Соколов был любителем экзотики, нет, у девушки был интересный типаж, а помимо азартного блеска в глазах, еще и грусть.

– Хорошо, но я заплачу.

– Конечно, заплатишь, с тебя я возьму много. Шутка.

Жанна достала из кармана фартука потрепанную колоду карт, начала быстро тасовать, смотря мужчине в глаза, что-то нашептывать, а потом резко схватила его левую руку и начала разглядывать ладонь.

– Что там?

– Тихо.

Острые ноготочки царапали кожу, сразу как-то стало жарко, а спина похолодела. Павел не верил в потусторонние силы, в привидения, магию, демонов. Считал, что человек сам себе демон, если потакает своим слабостям. Но было интересно, даже любопытно, что скажет цыганка.

– Что?

– Не твой это ребенок.

– Ты о чем?

– Сам знаешь.

Павел несколько секунд реально был в ступоре. Информация в такой подаче доходила трудно.

– Жизнь у тебя не очень была, совсем один был. Но сейчас все хорошо, должен быть счастлив, а счастья нет. Ты уже встречал ее, но отпустил.

– Кого?

Две занозы для босса 9aPiJewo

– Счастье свое. Будет второй шанс, ты не облажайся только, но если снова упустишь, не видать тебе его совсем.

– Отпусти, – стало неприятно, про прошлое Жанна все сказала верно, от этого и заскребло на душе. Павел выдернул руку, залез в карман, кинул на прилавок две тысячные купюры, пошел к выходу.

– Эй, а как же погадать?

– В другой раз.

– А улицу нужную подсказать?

– Сам найду, спасибо.

Глава 13

Светлана не успела.

Пятой точкой чувствуя, что нельзя было вообще впускать Федора, да еще такого нарядного, в дом. Что не надо было поить его кофе и заставлять снять рубашку.

Мог прийти кто угодно. А если это местные, то все, слух об их романе, разлетится быстрее, чем о пожаре и потопе. Это все были бы слишком мелкие события в сравнении с тем, что тракторист полуголый, а Калинкина в пеньюаре.

Это будет событие сезона, даже паводок затмит.

– Черт, – девушка прошептала сквозь зубы, зажмурилась, бросила на стол