– или как там его назвала Светочка? Затаскивать ее дом и брать прямо так, задрав подол, вонзаясь членом во влажную узкую плоть. Соколов тихо простонал, сжал кулаки, он так ярко помнил, как все у них было.

Светлана думала примерно о том же, что если бы сейчас здесь не было Федора, она бы отдалась, не отходя от порога, как в их первый раз, кончая на пальцах, крича в голос.

– Свет?

– Да? – девушка вышла из ступора, моргнула, прогоняя наваждение, посмотрела на ничего не понимающего тракториста.

– А дрова?

– Да, дрова остаются в силе.

– Тогда, может, я начну?

– Сейчас?

– А чего тянуть? Пока солнышко высоко.

Федор специально это сказал, чтобы пустить пыль в глаза сопернику, вот как он сейчас возьмет колун и как начнет, тот уйдет сразу. Но вышло все немого иначе, Федор такого не ожидал.

– Я тоже помогу.

Павел, недолго думая, снял бейсболку, затем футболку, сунул ее в руки Светлане.

– Так куда идти?

– Там, под навесом все.

Света так и не успела ничего сказать Павлу: что его никто не ждал, что он может идти мимо, она не из таких, чтобы кидаться в объятья с голодухи. А он возьми и разденься.

Но пока мужики искали в сарае колун и топор, Света успела переодеться, умыться и выйти во двор с чашечкой свежесваренного кофе. Погода и правда была шикарная, а вид с открытой веранды открывался еще шикарнее.

Представьте себе двух полуобнаженных мужчин. Под блестящей от пота на солнце кожей играют мышцы, лица напряжены, брови сведены, ноги широко расставлены. Взмах, удар – и полено разлетается на несколько частей.

Ух, впору не кофе пить, а пустырник для успокоения расшатанной нервной системы.

– Свет, а чего это у тебя тут такое происходит? – Варвара, открыв калитку, медленно, не сводя с мужчин глаз, прошла до веранды. – Это… это как называется? Или мне все чудится?

– А это, Варвара, что-то вроде веселых стартов, соревнования. Мир. Труд. Май. Праздник.

– А-а-а-а… и так в каждом дворе? Мне очень надо.

– Это как заинтересуешь.

Светочка, стараясь не рассмеяться от серьезной и ошарашенной физиономии Варвары, показала на свою пышную грудь. Варвара машинально потрогала свою и вздохнула. Да, «интерес» у нее был не того размера.

Глава 14

– Никто не просил тебя совершать подвиг.

– Я не совершал, да это и не подвиг, Света… ай…

– Терпи уже.

Калинкина обрабатывала лопнувшие волдыри мозолей на ладонях Павла, поливая их перекисью водорода, стараясь не смотреть в глаза, но чувствуя, как это делает он, и это мешало сосредоточиться.

– А у меня, вообще-то, тоже мозоли, вот, Свет, смотри, – Федор крутился рядом, показывая ладони, на которых практически ничего не было. Федору вообще не привыкать работать руками, не то что городским красавчикам.

Это трудовое шоу уже начинало напрягать, дров мужики, конечно, накололи достаточно и поровну, Светлана еще удивлялась, глядя на то, как Павел машет топором, что у него получается ничуть не хуже натренированного в этом деле тракториста.

Девушка даже иногда забывалась, что не одна, что под ухо что-то постоянно говорит Варвара. Он был хорош – безумно, чертовски, охренительно хорош. Широкие плечи, блестящая кожа, дельты, грудные, бицепсы, трицепсы, косые… Светлана забыла, как называются другие мышцы, любуясь совершенным мужским телом.

– Свет, Светка?

– Что?

– Кто это? – Варвара сама лишь спустя минут двадцать молчаливого любования поинтересовалась, кто второй мужчина.

– Сосед.

– Это с каких пор у тебя такие соседи, а я не знаю?

– Понятия не имею.

– «Дачник»? С какой улицы?

– Не знаю.

– Как не знаешь? Что, он просто так мимо шел и решил от нечего делать дров наколоть?

Светочка вздохнула: да, с легендой, откуда этот добрый молодец, который претендует на приз в виде красной девицы, которая по традиции должна помыть его в баньке, накормить и уложить спать, выходит загвоздка.

Соображать дальше пришлось быстро.

– Вчера заблудился, дорогу показала, а сегодня пришел спасибо сказать, вот – говорит.

Варвара не поверила, странно так посмотрела на Калинкину, понимая, что она что-то недоговаривает, но дальше спрашивать не стала. Шоу, что разворачивалось на лужайке, было интересней.

И вот спустя еще час, когда кожа на ладонях Павла начала слезать до мяса и крови, он отбросил топор в сторону, посмотрел на причиненный физический ущерб.

Нет, он не зря вызвался помочь, даже мысли не было о том, чтобы развернуться и просто уйти, когда какой-то местный парень клеит его Ягодку и сейчас будет перед ней распускать хвост павлином. Но вышло так, что они на самом деле были как два павлина или глухаря, что красовались перед самочкой, распустив хвосты, в надежде на случку.

Но именно физическая нагрузка отвлекла, взбодрила и дала энергии, а еще прочистила мозги. Соколов понял, что именно этого ему не хватало, все спортивные залы и новомодные «качалки» были ничто в сравнении с тем, как в твоих руках тяжелый топор летит навстречу полену.

Павел пытался отдышаться, хотелось пить, солнце пекло нещадно, но когда посмотрел на свои ладони, поморщился от боли. Не заметил, как подошла Светлана, а потом увела его на веранду. Незнакомая женщина не сводила с него глаз, а когда полезла с вопросами, стоило Ягодке уйти в дом, даже растерялся с ответом.

– Так ты кто Светке?

– Да никто он ей, приперся, понимаешь, и начал.

– Федь, а ты что у нее делаешь с утра?

– Я, я это, того, пришел на завтрак.

– Завтрак? – Варвара поморщилась. – Опохмелиться, что ли, хотел? Так не туда пришел, надо было в магазин идти.

– Вот чего ты начинаешь? Вот кто тебя просит открывать рот? Варвара! Вот правду о тебе говорят, что ты первая сплетница на деревне.

– Ой, да кто бы говорил, да вы посмотрите на него, люди добрые, это мне говорит тот человек, который крутит шашни с одной, а шары катит к другой.

– Да кто крутит, кто катит? Я по-дружески, от чистого сердца.

– Да, я вижу, как ручонки с похмелья трясутся, друг!

– Дура!

– Бабник!

Однако, у них тут забавно и нескучно. Соколов наблюдал за перепалкой местных жителей, которые совсем забыли о присутствии постороннего человека. Куда, Варвара сказала, должен был идти этот детина? В магазин за опохмелом? Это у него с Жанной роман? «Шашни» и «шары» – это, получается, разные истории, ну и ходок этот Федор.

Скандал нарастал, но оборвала его Светлана, громко поставив на стол веранды черный чемоданчик с красным крестом.

– Дай посмотрю.

Калинкина оглядела волдыри, некоторые уже лопнули, кожа была воспалена, плеснула перекиси. Павел что-то хотел