всю свою бдительность на Фокса, Артур не успел огородить себя от неожиданной опасности и столкновение было уже неизбежно. Воды в ведре было немного, но этого вполне хватило, чтобы окатить обоих участников происшествия и намочить тротуар. С громким возгласом существо хлопнулось на землю, всё ещё не выпуская ведро из рук. Чепец слетел и обнажил маленькое прелестное личико, с остреньким носиком, большими хитренькими зелёными глазками, и розовыми губками, искривившимися в детском возмущении и негодовании.

— Ну куда ж вы так прёте, сударь! Неужели так сложно смотреть по сторонам! — девушка наконец отпустила ведро и, отвергнув протянутую Артуром руку, ловко поднялась на ноги.

— Простите меня, ради Бога! Но своим внезапным появлением вы не оставили мне шанса.

— Ха! Ох уж эти господа! Вечно ходят, как в тумане! Учёные, учёные, а толку то, — отчаянно отряхивая и без того грязную юбку, девушка сердито поглядывала на всех троих, оставляя самые едкие взоры на долю Артура.

Рон и Нед безудержно смеялись, а виновник этого веселья смущённо отряхивал брюки и пиджак. Любая неловкая ситуация ещё надолго задерживалась в голове юноши мучительным воспоминанием.

— Как вас зовут, прелестное создание? — сквозь смех спросил Рон.

— Для вас — Тереза!

— Баа! Сколько же у вас имён?!

— Не язвите! Тот, кто хорошо меня знает, зовёт меня Теза.

— Что ж, мы не будем распалять в вас и без того бушующий гнев и сойдёмся на "Терезе".

Тереза всё это время деловито крутилась, поправляя юбки, поднимая то, что выпало из карманов и придавая ведру вертикальное положение. Она всем видом показывала, как зла на новых знакомцев, но, почему-то, уходить не торопилась.

— Куда вы направляетесь? — ласково обратился к девушке Нед.

— Уже точно не туда, куда минуту назад! Мне нужна вода. Я поссорилась с мясником и он уж точно из вредности меня не пропустит! Придётся идти в обход…

— Так а причём же здесь мясник?

— Он сидит в своей лавке и смотрит по сторонам от безделья! И когда он увидит, что я снова иду к колодцу, он вышвырнет меня с этой улицы! — совершенно очаровательно топнув ножкой, Тереза схватила ведро и твёрдой походкой зашагала в обход.

— Постойте! Мы ведь можем пойти с вами и никакой мясник будет не страшен, — Артур в два счёта нагнал беглянку и остановился перед ней.

Тереза оценивающе оглядела его с ног до головы и, скорчив разочарованную мордашку торжественно сообщила, что мясник почти семь футов росту, внушительного весу и невероятной силы.

— Хотите, мы спрячем вас между собой, — смеясь ответил Артур.

— Ну хорошо! Хозяйка уже заждалась. Снова придется слушать её нравоучения…

Потешное шествие свернуло в тёмный переулочек. Трое мужчин шли горделиво, напуская на себя почти комедиантской важности, а маленькая девушка старательно пряталась за их спины. Лавку мясника компания успешно миновала, благополучно добравшись до старенького колодца. Рональд ловко и быстро набрал целое ведро и все повернули в обратный путь. Обратная дорога тоже прошла без приключений. Выйдя на место недавнего столкновения, все четверо от души рассмеялись.

— Ну всё, давайте ведро, сэр.

— Ну уж нет, мисс, вы его никак не донесёте.

— Мистер Фокс! Вы что ж, и правда думаете, что я не таскала чего потяжелее? Я в нашем доме единственная служанка, а повар всегда пьян, так что толку от него, как от козла молока.

Рональд держал ведро мёртвой хваткой, пока Тереза пыталась настойчиво его вырвать. После неудачных попыток она всё же согласилась на то, чтобы благородные джентльмены проводили её до дома.

— Прелестное дитя, сколько же вам лет? — спросил Нед, шедший рядом с девушкой.

— Восемнадцать, сэр.

— Да вы уж вовсе не дитя! Право, не дал бы вам больше тринадцати! — воскликнул Рон.

Тереза выслушала это наблюдение с немного надменным выражением лица, дерзко выгнув бровь, но ограничилась лишь презрительным хмыканьем.

Всё это время Артур пристально наблюдал за девушкой. Ещё никогда он не общался так близко с подобными людьми. В его окружении всегда были либо меланхолики и тихони, либо шумные, но весьма элегантные люди. Он иногда встречал хамоватых барышень на базарах, но Тереза была не из их числа. Ей была присуща некоторая доля грациозности и львиная доля очарования. Она была проста и естественна, отличалась силой характера и совершенно не зависела от мнения окружающих. В ней не было глупого жеманства и кокетства. А её лицо! Такое странное, такое ни на кого не похожее. На нём всегда отражается буря эмоций и чувств. Оно не походит под идеалы красоты, но это симпатичное и притягательное лицо.

Девушка окончательно расслабилась и теперь уже бурно беседовала с Роном, рассказывая ему о своей жизни и живо интересуясь его.

— Вообще-то, я сирота. Я и не помню родителей, иногда мне кажется, что их и не было и я просто упала с неба. Я живу у мисс Эндрюс с самого рождения. Она никогда прямо не говорила мне о моей семье, сказала лишь, что мою мать звали Марта, она была у мисс служанкой, как и я, и умерла сразу после моего рождения.

— У вас печальная судьба.

— О, что вы! Мисс Эндрюс очень милая старушка, она растила и воспитывала меня. Я даже умею читать и писать. Правда, она очень бедна, а теперь всё чаще болеет и совсем подряхлела, поэтому я работаю за двоих. Получается не особенно, но мы ещё не умерли с голоду, а это уже прекрасно!

Как удивительно эта маленькая хрупкая девушка рассуждала о житейских тяготах. Будто всё это было ей в радость, будто это вовсе не тяжело и не горько. "Поразительно… На её плечи взвалено столько тяжести и забот, а она весела и так легко об этом рассуждает… Бедность, тяжелый, изнуряющий труд… Всё это ужасно, ужасно! А я… Сижу в обустроенном чистом доме, в обществе верного Неда, обеспечен деньгами и мне всего мало! Всё, чем я занимаюсь — жалею себя…". Артур старательно пытался уложить в голове всё, что услышал от Терезы, и это удавалось с большим трудом. Вся его жизнь стояла у него перед глазами, такая серая, жалкая, ничтожная. А рядом стояла её жизнь: трудная, грубая, но сильная и могучая. Они были одновременно так похожи и так различались. Что-то больно кольнуло в сердце Рэйвена. До самого дома мисс Эндрюс Артур молчал. Нед и Рон без умолку болтали с Терезой, а когда добрались до конечной точки этого неожиданного путешествия с явным огорчением прощались с новой подругой.

— Мистер Рэйвен, простите мне моё поведение. Я привыкла всегда и во всём защищать себя, а