проскользнул так быстро, что следователь даже не успел его разглядеть.

— У тебя что? — вернул его к реальности голос Юрьева. Полковник сверлил парня глазами, видно, заведомо ожидая чего- то недоброго.

— Мне нужно разрешение командира соединения на то, чтобы выдернуть подозреваемого на допрос.

— Кого? Куда выдернуть? Что ты уже откопал?

Чуть помешкав, Филатов поделился своими наблюдениями и подозрениями:

— Я пока ни в чем конкретном его не обвиняю, — заключил парень, — но гарантирую вам: что- то скрывает. И во всем деле с Лантратовой тоже замешан.

Юрьев хмуро кивнул.

— Ладно. Я бы штамп поставил, но командир сегодня с собой все взял. Придется его подождать. Иди пока займись чем- нибудь.

Последнее, видимо, он обычно использовал вместо «отдохни», понял Александр.

Что ж, другого пути он сейчас не видел. Шанс заняться делом пораньше с треском оборвался.

Однако ожидание затянулось почти до вечера. Филатов успел поесть в местной столовой и даже сомкнуть глаза. Организм с благодарностью принял такой подарок после прошедшей ночи, однако оказался этот подарок не таким уж и щедрым.

От оглушительного «Смирно!» парень проснулся уже минут через сорок.

Пара минут ушла, чтобы прийти в себя. Короткий сон дезориентировал сильнее, чем его отсутствие. Согнав остатки сонливости, Александр уверенно направился к командиру.

Тот на удивление быстро согласился сделать все, что от него зависело. Пробежав глазами по шаблону разрешения, офицер удар по нему печатью:

— Давай. Не затягивай с этим, — краткие слова стали своего рода напутствием, — зайдешь потом ко мне, покажешь, что наработал.

Мысленно Филатов прогнал в голове всю необходимую процедуру. Кажется, ничего не упустил. С уверенностью он вновь двинулся в госпиталь, при этом начала медленно нарастать уверенность, что начальника там уже давно нет. Вещи собраны, и кабинет стерильно чист.

Однако опасения оказались напрасными:

— А, это снова вы, — благообразное лицо врача не выражало ровным счетом никаких эмоций, — что на этот раз?

— Всё то же, — Александр с порога показал документ с печатью командира, — я отвлекаю вас от руководства учреждением для разъяснения подробностей исчезновения Агаты Лантратовой.

— Исчезновения? — так же непроницаемо переспросил ОПЗМовец, — она погибла, говорю вам еще раз.

— Это доказано? Есть доказательства? — наседал Филатов, — скорее всего, нет, — тут же заключил он.

— Доказательства? — появившаяся у начальника привычка переспрашивать сильно действовала на нервы, — наличие мертвого тела считается доказательством?

У Александра внутри словно что- то оборвалось.

— Пойдемте за мной, я покажу, — врач первым покинул кабинет. Следователь двинулся за ним, приготовившись к любой неожиданности: крыса, которую загоняют в угол, дерется до последнего.

Он еще не успел отойти от неожиданного признания подозреваемого, когда они добрались до морга, и ОПЗМовец указал на тело, прикрытое тканью.

— Агата Михайловна Лантратова, — прочитал мужчина текст с пластиковой бирки, висящей на ноге.

Это все напоминало дуэль на шпагах. Александр, уверенный в своей победе, замешкался и пропустил сильный укол. Теперь нужно возвращать инициативу:

— Я взгляну? — не дожидаясь ответа, он приподнял ткань над лицом лежащей девушки. Едва сдержался от того, чтобы отпрянуть назад: её лицо было изуродовано до неузнаваемости.

— При обрушении на неё свалилось что- то очень тяжелое, — проговорил врач, — ящик со связным оборудованием, если не ошибаюсь.

— А кто установил личность? Вы? — Филатов нанес ответный укол, — я ведь не смогу поверить вам.

— Комиссия, — беззаботно отозвался начальник медицинской службы, — во главе с командиром. Вот заключение по результатам всех анализов, — он поднял карманный проектор и вывел на стену скан документа с размашистой подписью полковника и уже знакомой Александру печатью.

Следователь ничего не ответил. Просто стоял и смотрел на проекцию. Не может, этого просто не может быть!

У того бойца не было резона врать. Никакой выгоды, абсолютно. Если и он сказали правду, и врач тоже не солгал, получается…

Что же получается? Что он и убил Агату? Достал из- под завалов, доставил к себе, стало быть. Изнасиловал и убил, так?

Эта теория вся состояла из воздуха. И одно дело — обвинять в скрытии человека или пособничестве дезертирству, а уже другое — в изнасиловании и убийстве.

Твою мать.

— Я могу вернуться к своим обязанностям? — холодно спросил начальник госпиталя, и глаза его блеснули.

Блеснули так же, как пару часов назад, когда он обошел Александра на шаг.

И именно этот блеск глаз, эта ухмылка, оставшаяся в памяти следователя, заставили его вцепиться в дело мертвой хваткой.

— Я возьму кровь на анализ, — твердо произнес Филатов, — проведем экспертизу, чтобы поставить точку.

— Не имеет смысла, — уже на ходу произнес врач, — экспертиза только позавчера пришла из штаба армии. Только время потратите.

— Я вынужден настаивать, — парень гнул свою линию. Пропустив так много уколов, он мог только стоять на позиции до последнего.

— Ваше право, — равнодушно заключил ОПЗМовец, — я дам вам человека для снятия нужного количества образца. Можете присутствовать, чтобы не родилось новых обвинений.

Последнее было сказано на упреждение, следователь не успел даже открыть рот. Пришлось согласиться.

И всё же Филатов не желал сдаваться. Он вспомнил, как вместе с Полянским разрывал развалины этого склада. Ну разве могло падением какого- нибудь ящика так точно стереть лицо напрочь? Может, и могло — всего не предусмотришь. Но чтобы так совпало именно сейчас?

Всё же первой реакцией врача была попытка отговорить Александра от дополнительной экспертизы. А значит, стоило провести её уже только поэтому.

Вся вторая половина дня стала для него хождением из одной части расположения в другую — и обратно. Так, сейчас Филатов вновь стоял в кабинете командира, держа в руках небольшой контейнер- холодильник:

— Думаю, моя работа здесь окончена, — проговорил он, — узнал все, что мог. Спасибо за содействие.

От глаз не укрылось видимое облегчение на иссушенном лице полковника: оно- то и заинтересовало Александра сильнее всего остального. Офицер скрывал свои эмоции гораздо хуже, чем врач. Почему он не сказал ему о комиссии, а молча выписал разрешение? Хотя знал, что сыщик ничего не найдет. Не вязалось.

— Я взял образец крови, — следователь поднял крохотный контейнер, — лишний раз все перепроверю.

Полковник только лишь кивнул, но Александр продолжил развивать мысль:

— Знаете в чем преимущество независимой экспертизы? — следователь взял паузу, но она слегка затянулась, — в независимости! — он заметил отблески раздражения на лице офицера, тот явно чувствовал, что его время тратят. Это хорошо, бурю эмоций контролировать сложнее, чем какую- то одну.

— К чему вы мне это говорите? — тупо спросил ОПЗМовец.

— К тому, что оплаченные специалисты имеют в глазах, условно, прокуратуры, чуть больший вес, чем группа офицеров звания ниже, условно, командира соединения, — Александр аккуратно поставил контейнер на стол, — которым могли приказать