Я обозлилась на Витьку. Вот мерзавец! Сначалапослал меня, а сам незамедлительно доложил начальству о своем патриотическомпоступке. Лизоблюд и подхалим! Ему наплевать на годы дружбы, он хочетвыслужиться перед своим шефом - Куприным.

– Меня вчера назначили большимначальником, - вдруг заявил Олег.

– Поздравляю, желаю удачи! - быстроотреагировала я. - Извини, я тороплюсь, опаздываю…

– Тебя интересует дело Василия Ярцева?

Ну, Селиванов, погоди, столкнемся когда-нибудьна узкой дорожке!

– Могу помочь, - предложил Олег. -Напоминаю, я теперь шишка.

– Спасибо, но я привыкла обходитьсясобственными силами. Прости, спешу.

– Нам обязательно становиться врагами? -тихо спросил бывший муж.

– Разбежавшиеся супруги редко мирно пьютчай на общей кухне, - не удержалась я.

– Ты все еще обижаешься на меня? Могу всто первый раз повторить: я свалял дурака. Кстати, твоя последняя книга простозамечательная, - начал откровенно вилять хвостом Куприн.

– Слово «последняя», примененное кпроизведению писателя, всегда его раздражает. И с какой поры ты увлексядетективами? - съязвила я. - Да еще не крутыми мужскими историями, а глупымибабскими поделками?

– Я сказал Селиванову, что все просьбыВилки следует выполнять на раз-два, - отчеканил Олег, - что, обижая тебя, оноскорбляет меня.

Ну надо же! Оказывается, развод способенизменить мужчину в лучшую сторону.

– Так что с Ярцевым? - поторопил меняКуприн.

– Ты можешь с ним побеседовать? - сдаласья. В конце концов, вовсе не стыдно принять помощь от бывшего мужа.

– Легко, - заверил Олег.

– Спроси его: где Ларсик?

– Это кто?

– Василий в курсе.

– Ну… ладно, - согласился Куприн, и яснова удивилась его поведению.

Произойди подобный разговор год назад, муж бытак легко не сдался, устроил бы мне допрос с применением пыток и выжал из менявсю информацию.

– Позвоню, когда выясню, - добавил Олег.

– Буду очень благодарна.

– Право, не стоит.

– Нет, нет, ты потратишь свое время.

– Ничего страшного, я абсолютно свободен.

– До свиданья, еще раз огромное спасибо.

– Непременно звякну в ближайшие часы, нетнеобходимости меня благодарить, женщине следует помогать.

Я сунула мобильный в карман. Черт возьми, мы сОлегом сейчас разыграли сцену, сильно смахивающую на ту, которую ВарвараМихайловна репетировала с Костей и Машей. Литераторша бы одобрила бывшихсупругов - вежливые, ласковые, точь-в-точь медовые пряники с начинкой изсгущенки, покрытые толстым-толстым слоем шоколада с сахарной глазурью! Выспособны слопать медовый пряник с начинкой из сгущенки, да еще покрытый толстымслоем шоколада с глазурью? Я нет. Меня уже от одного названия тошнит. «Неследовало обращаться к Олегу, - начала я себя корить. - Вилка, ты кретинка!»

Внезапно с черной лестницы послышалсясдавленный кашель. Я толкнула дверь и увидела ту самую брюнеточку, котораяшептала «дура» и прочее во время урока литературы. Сейчас девушка снова собралаволосы, в правой руке она держала зажженную сигарету.

– Курить нехорошо, - сказала я.

– Да пошла ты, - еле слышно ответилашкольница и шмыгнула носом.

Я оглядела тоненькую фигурку. Похоже, девицасильно нервничает, вон как у нее трясутся руки. И вроде она недавно плакала:нос красный, глаза опухли.

– Зажигалка есть? - спросила я.

– А те зачем? - агрессивнопоинтересовалась девушка.

– Да вот, прикурить хочу!

– Значит, мне вредно, а тебе можно?

– Ага, - весело ответила я. - Таковывзрослые! Внушают младшему поколению некие правила, а сами их никогда несоблюдают. Дедовщина еще похуже, чем в армии. Но ты не расстраивайся, лет черездвадцать сама такой станешь. Кстати, в школе лучше не дергать учителей за усы.Изображай паиньку, кивай преподам, улыбайся и сиди смирно. Тогда никакихпроблем не будет.

– Не хочу их слушать! - топнулабрюнеточка. - Гоблины!

– Дурочка, - усмехнулась я. - Промимикрию слышала?

– Чего? - напряглась она.

– Мимикрия - умение живого существаизменять свой внешний вид. Допустим, гусеница прикидывается веткой, чтобы ее несожрала птица. Вот так и в школе - нужно изображать конфетку. Выйдешь за воротаи живи, как хочешь.

– Не желаю под них подделываться! Недоставлю им такого удовольствия!

– Так ведь это ради тебя самой, -засмеялась я. - Лицемерие - замечательное качество, овладеешь им и прослывешьлучшей.

– Гадость!

– Скажи, как удобнее есть мясо? Резать накусочки или откусывать?

– Ну… зубами легче.

– Но ты пользуешься ножом. Значит,лицемеришь.

– Прикольно, - вдруг улыбнулась девушка.- А ты ничего! Меня зовут Валентина Красноносова. Правда, жесть?

– Мне достался более экстремальный вариант,- ухмыльнулась я. - Разреши представиться - Виола Тараканова.

– Вау! - подпрыгнула Валя. - Я думала,хуже фамилии «Красноносова» не бывает. Моя мама до свадьбы была Белоноговой.Тоже не суперски. И она ниче не знала про то, какая у ее жениха Семена фамилия.Вот смехотища вышла, когда регистраторша в загсе спросила: «Невеста станетКрасноносовой или останется Белоноговой?»

– Виола Тараканова - полный кошмар, -подхватила я нить беседы. - Начнем с того, что народ совершенно не способензапомнить мое имя и называет меня Виолеттой, Виолиной, Вероникой, Виталиной итак далее, кто во что горазд. Но, знаешь, я давно поняла простую истину:никогда не следует считать себя самой несчастной, всегда найдется тот, кому ещехуже.

– Ну это навряд ли, - грустно ответилаВаля.

– У тебя неприятности?

– Нет! - вскинула голову Валя. - Ни однойсамой завалященькой, живу шоколадно!