– От старости истрепался, - пояснилаФилипенко. - Сейчас я в двух словах объясню ситуэйшен. Мы с Терешкиной в одинкласс ходили, Ника в школе отвратительно училась, на одни тройки. По идее, оназаслуживала двоек, но отец Терешкиной заведовал гастрономом. Врубаешься?

Я прилегла на диван. В советские временачеловек, имевший доступ к продуктам питания, обладал почти безграничной властьюнад окружающими. Оно и понятно, кушать хочется каждый день, причем не один раз.А прилавки аж до середины 90-х годов прошлого века выглядели удручающе, дажепростой кефир считался дефицитом. Поэтому дружить со всякими начальниками баз идиректорами продмагов считалось престижным, даже обычный продавец затрапезнойлавки являлся небожителем, он мог вытащить из подсобки массу вкусностей. Ясноедело, школьница Терешкина с таким папой была любимицей педагогов.

– Ей бы и пятерки ставили, - продолжалаМайя, - но только не получалось, Ника тупая была.

– Совсем дура в университет не поступит.

– Ой, не смеши! - фыркнула Филипенко. -Или ты забыла, как в советские годы дела обстояли? Впрочем, думаю, и нынче неслишком традиции изменились: берешь конверт, кладешь пять сантиметров денег, и- оп-ля, твоя деточка - студентка. Вот только с Никой чудо приключилось.

– Какое?

– Я пытаюсь сообщить суть дела, а тыбезостановочно меня перебиваешь, - рассердилась Майя. - Если замолчишь наминутку, я все объясню.

Я вытянула ноги и устроилась поудобнее надиванной подушке. Нет, быстро от Филипенко не отделаться. Но во всем плохоместь изрядная доля хорошего. Пусть сейчас Майя помучает меня, зато всерасскажет, и не придется с ней встречаться. Согласитесь, беседовать по телефонус назойливой особой намного комфортнее, чем трепаться с ней же, сидя в кафе.Филипенко не видит собеседницу, можно включить без звука телик… Внезапно мнестало весело, вспомнилась одна забавная ситуация.

Уж и не помню, в каком году, но точно дознакомства с Куприным я устроилась на работу в фирму, торгующую средствамибезопасности. Контора предлагала желающим видеодомофоны, камеры слежения,разнообразные датчики и прочую технику. В мои обязанности входило отвечать назвонки клиентов и доходчиво объяснять им: самый лучший товар, причем понаивыгоднейшей цене, находится именно там, куда они обратились.

Один раз позвонила тетка, желавшая приобрести,как она выразилась, «прибор подгляда за нянькой». Я начала расхваливатьимевшиеся в наличии шпионские камеры, но бабенка постоянно перебивала меня,восклицая:

– Че? Говори громче! Повтори, ни хрена неслышно!

В конце концов мне надоело работать попугаем,и я весьма невежливо приказала:

– У вас там миксер работает, выключитеего, и замечательно все расслышите.

Через секунду назойливое жужжание,доносившееся из телефонной трубки, стихло, и клиентка пролепетала:

– Сейчас приеду за покупкой, говоритеадрес.

Не прошло и часа, как в офис явилась чудовищнотолстая бабища, вся обвешанная золотыми цепями и браслетами толщиной в две моихноги, и направилась в торговый отдел. Спустя некоторое время старший продавецКоля Миткин, кланяясь в пояс, проводил клиентку до танкообразного джипа, кудаподсобные рабочие уже начали грузить огромное количество коробок.

– Слышь, Вилка, мы тебе от отдела премиюподкинем! - воскликнул счастливый Колька. - Ну, удружила! Знаешь, сколько онанахапала? Весь ассортимент приобрела.

– Рада за вас, - засмеялась я.

– И знаешь, по какой причине тетя-бегемотсклад опустошила? - прищурился он. - Ты молодец!

– Я? Но я же ничего не успела ейобъяснить. Вернее, попыталась это сделать, только у мадам шум стоял, она,похоже, одновременно с разговором яйца взбивала, кулинарка оказалась.

– И чего ты ей сказала? - прищурилсяМиткин.

– Попросила выключить миксер.

– Во! - заржал Николай. - Убила зверянаповал, угодила слону в глаз! Вошла бегемотиха к нам и заявила: «Беру все! Яубедилась, что у вас замечательная аппаратура в продаже».

– И каким образом она сумела оценитьприборы, ничего о них не узнав? - изумилась я.

Колька утер выступившие от смеха слезы.

– Она объяснила: «Ваша девушка, с которойя по телефону говорила, увидела, что моя домработница белки для торта взбивает,и приказала отключить миксер. Шикарная техника, хочу такую!»

На секунду я растерялась.

– Ничего я не видела, из телефона звукшел, он и мешал разговору.

– Я так и понял, - кивнул Колька, - толькопокупательнице не стал ничего объяснять. Круто получилось! Молодца, Вилка…

– Ты меня слышишь? - взвизгнула трубка.

– Да, - очнулась я от воспоминаний исосредоточилась на словах Филипенко.

Постоянные двойки Ники, которые превращались втройки после продуктовых «инъекций» учителям, очень раздражали маму Терешкиной.Она отчаянно ругала нерадивую дочь, ставила ее в угол и даже применяла ремень.Но вот парадокс - чем сильнее наказывали маленькую Веронику, тем хуже онаучилась. Странно, что до Олимпиады Николаевны, матери девочки, не дошла простаяистина: дочь не хулиганит, она настолько боится заработать очередного «лебедя»,что цепенеет от ужаса у доски. Получился замкнутый круг: Ника хватала двойки,потому что больше всего на свете не хотела их получать. Выучит она домапараграф наизусть, вызовет ее учительница, затрясутся у Ники ноги, и головамигом превращается в решето.

Многие родители, желая детям добра, постояннотвердят: «Учись хорошо, иначе не поступишь в вуз, умрешь бомжом под забором».Или, еще хуже, пугают: «Если принесешь домой двойку, у мамы случится инфаркт».К сожалению, эффект от данных заявлений бывает прямо противоположныйожидаемому, и Ника не являлась исключением.

Неизвестно, как бы события развивались дальше,но, когда Никуша перешла в третий класс, к ее родителям прибыла на постоянноежительство Грета, мать отца. Очевидно, она обладала острым умом - через парунедель разобралась в ситуации и подарила внучке игрушку, плюшевого тигренка.

– Солнышко, - сказала бабушка, - возьмисебе Ларсика.

– Он очень старый, - невежливо заметиладевочка, но Грета не обиделась.