— Хочу.

Она приняла вертикальное положение и первым делом сталаприглаживать свои волосы. Анисимов поспешно пояснил:

— Все шпильки вывалились.

— Вы что, тащили меня за ноги? — с подозрениемспросила она.

— Нет, я вел себя как джентльмен и повесил вас наплечо.

Насытившаяся Лили подошла и повалилась Лайме под ноги. Танаклонилась, погладила округлившееся собачье пузо и сказала:

— Мне нужно в ванную комнату.

— Пожалуйста, — Анисимов широким жестом показал,куда идти.

— Вам придется меня проводить, — заявила Лайма. Ееголос окреп, и в нем появились прежние капризные нотки. — Вдруг у менязакружится голова, я упаду и стукнусь?

— Полагаю, на сегодня с вас достаточно.

Ему решительно не нравилась близость, которая неизбежномежду ними возникла. Пришлось держать соседку под локоть, а когда онапошатнулась, даже обнять за талию.

— Вот полотенце, — мрачно сказал Анисимов,дождавшись, пока она умоется. — Лишней зубной щетки у меня нет, извините.

— Я пока обойдусь.

Это «пока» еще больше вывело его из равновесия. Однако когдаон помог ей добраться до гостиной, Лайма неожиданно сказала:

— Я не буду чай. Можете проводить меня домой.

Анисимов решил, что она хочет, чтобы ее упрашивали, инемедленно разозлился:

— Да пожалейте же меня, в конце-то концов! Я всего лишьпошел прогуляться и получил вас и собаку на свою голову. Сейчас принесу плед иподушку, полежите на диване. А утром можете отправляться куда угодно. Я спатьхочу, между прочим.

Лайма задумчиво посмотрела на него и милостиво согласилась:

— Ладно, уговорили, я остаюсь.

Он отправился на второй этаж и долго инспектировал шкафы. Акогда вернулся с обещанным пледом, его гостья уже сладко спала. Пришлось укрытьее самому, и это, безусловно, выглядело как проявление заботы. «Прямо с утрапримусь за забор», — твердо решил Анисимов, пошел к себе в спальню имоментально уснул.

Однако недолго он видел сны. Как только рассвело, Сашавместе с садовником и экономкой забегала по поселку. Услышав голос хозяйки,Лили возрадовалась, принялась заливисто тявкать и бросаться на дверь. Анисимовторопливо натянул штаны и выпустил ее на свободу.

Увидев живого и невредимого пуделя, Саша едва не сошла с умаот радости.

— Моя девочка! Мое серое сокровище! — рыдала она,отчаянно тиская собачку. — Где же ты была, моя красотиночка?!

— Твою красотиночку кто-то завел в лес и привязал кдереву. Скажи спасибо своей новой соседке, она пошла прогуляться перед сном иуслышала вой. Кстати, ее зовут Лайма.

— Да я… Да я ее расцелую!

— Только не беги прямо сейчас, дождись, пока онапроснется, — торопливо посоветовал Анисимов и предательски покраснел.

Ночевала-то Лайма у него. И если об этом узнает Саша,соответственно, узнает весь поселок. Анисимов не был готов к такому поворотусобытий. Но не оправдываться же ему, в конце концов!

— Кто же украл мою собаченьку? — продолжалапричитать возбужденная певица.

Саша была искусственной блондинкой, злоупотреблявшейсолярием и Канарскими островами. Она так сильно утягивала себя в талии, что еезагорелые прелести лезли наружу из декольте, делая ее похожей на рожоккрем-брюле. Осветленные почти до белизны волосы торчали в разные стороны. Еслибы Анисимов не знал точно, что это дело рук известного парикмахера, он решилбы, что певица принципиально не причесывается.

— Может быть, заявить в милицию? — продолжаланегодовать Саша.

Анисимов покачал головой:

— Лучше уж сразу вызвать частного сыщика из Москвы.Милиция не примет заявления о покушении на пуделя. Тем более что собачка жива.

— О! Люди такие злые!

— Может быть, Лили украли твои поклонники? Или нет.Скорее вот что. Кто-то решил подзаработать. Наверное, за нее хотели потребоватьвыкуп.

— Хоть нанимай телохранителя, — проворчала Саша,стремительно обняла Анисимова и поцеловала его в щеку. — Надеюсь, вы еепокормили?

— Кого? — насупился Анисимов.

— Мою Лили, разумеется!

— О… Конечно. Твоя серая прелесть плотно покушала. Покрайней мере, печенья в доме точно не осталось.

Возвратившись в дом, он увидел свеженькую Лайму, котораязавязывала шнурки на своих кедах.

— Не могу поверить, что вы вынудили меняостаться! — встретила она его сердитыми словами.

Анисимов не ожидал такой наглости и на минуту даже опешил.

— Я точно помню, что собиралась вернуться домой. А выне дали! И даже не уступили мне свою спальню!

— А я должен был?

Он ухмыльнулся. Такой она нравилась ему больше. Он вообщелюбил предсказуемые ситуации.

Оба надеялись, что Лайме удастся пересечь его участокнезаметно для соседей. Однако, как только они вышли на крыльцо, в калиткунемедленно ворвалась возбужденная Саша. Лили торчала у нее под мышкой и частодышала, роняя слюну на песок.

— Дорогая моя! — воскликнула певица, сияя, какначищенная кастрюля. — Я так рада с тобой познакомиться! Ничего, если мыбудем на «ты»?

Лайма немедленно согласилась. Для дела очень полезносократить дистанцию. В конце концов все сложилось хорошо. И Корнеев, вобщем-то, был прав, когда попытался ускорить события. Кстати, как он там? Какбы он не очнулся и не поднял на уши начальство. Вдруг подумает, что егонапарница попала в беду?

— Если тебе что-нибудь понадобится, можешь смело наменя рассчитывать! — заявила Саша и похлопала Лайму по плечу, как делаютмужчины, когда хотят показать, что встретили «своего парня». — Ты привезлас собой помощницу по хозяйству?

— Нет, — покачала головой Лайма и придала лицускорбное выражение. — Когда мой муж умер, его финансовые дела оказалисьочень запутанными. Сейчас адвокаты во всем разбираются. Сначала я должнапонять, на каком свете нахожусь.

Саша нахмурилась, и Лайма быстро добавила:

— Но садовник мне, безусловно, нужен. И кухарка,разумеется.

Лицо певицы просветлело.

— У меня есть личный садовник! — радостно сказалаона. — Я могу его тебе ненадолго уступить. Вот он доделает мне террасы, яего пришлю. Пойдем, посмотришь, какую красоту он развел возле моего дома!Антон, ты с нами?

— Нет, мне нужно делать загородку, — сообщилАнисимов мстительным тоном. — Дело не терпит отлагательства. Сейчас мнекак никогда требуется уединение.

Лайма не удостоила его даже взгляда. Саша взяла новуюзнакомую под руку и повела на свою территорию. За высоким забором обнаружилсяпоистине райский уголок с яркими миксбордерами и стрижеными бордюрами. Повсюдустояли массивные вазоны, а главная дорожка была обсажена пирамидальнымикустами.