— Большую часть дня отец старается проводить в полях, где ничто не напоминает ему о Викки. Мы можем за целый день ни разу не встретиться.

Ник сочувственно кивнул. Был еще один вопрос, который продолжал тревожить его.

— А в остальном с твоим отцом все в порядке?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, проблему Чарли Младшего. Я помню, раньше твой отец почти не обращал на тебя внимания, думая только о своем драгоценном сыне.

— Эти проблемы остались в прошлом. Все закончилось, когда я переехала в Питсбург и начала учиться в университете. Так как я много работала, то не могла часто бывать дома, поэтому отец и Викки сами навещали меня. Я не могу объяснить почему, но в Питсбурге мы прекрасно общались. Викки даже пару раз приезжала ко мне одна, чтобы поболтать и пройтись по магазинам. — Она помолчала и спросила: — А как насчет тебя? Ты сказал, вы с отцом только пару раз за год обедали вместе, но, несмотря на это, ты сменил фамилию на его и использовал ее в названии своей компании.

Ник поморщился:

— Я надеялся, это будет вызовом, перчаткой, брошенной ему в лицо.

— То есть?

— Представь себе, ты Стефан Андреас, миллиардер и глава международной судоходной корпорации, и вдруг оказывается, что ты не единственный Андреас в бизнесе, и когда люди ищут тебя в Google, они натыкаются еще и на какую-то маленькую компанию в Северной Калифорнии, и ею управляет твой сын, которого ты отказался признавать.

— Ого!

— Да уж. Тогда я был молод, глуп и зол. Я бросил отцу в лицо его деньги и сделал все, стараясь доказать, что я не нуждаюсь в нем.

— И теперь ты жалеешь об этом? — неожиданно осознала Мегги.

— Да. Не потому, что отказался от его трастового фонда, а потому, что был таким дураком. В двадцать я был счастлив ощущать себя занозой в его заднице. Но когда мое дело стало расширяться, приобрело известность, я начал понимать, каким был идиотом. Возможно, Стефан бросил мою мать и не признал меня, но он хотя бы пытался исправить эту ошибку.

— И ты простил его?

Как объяснить Мегги, что он стал таким же, как отец, — не копией, конечно, но чем-то очень похожим, а значит, у него нет права злиться на него.

— Да, простил.

— Расскажи, как же ты смог начать собственное дело без денег, — попросила Мегги.

— Я повстречал парня, чей друг был знаком с парнем, который знал парня, который продавал старое фабричное оборудование. У того замечательного человека горел контракт, и он готов был передать его исполнение мне, если я поделюсь с ним прибылью. Так я оказался в деле.

— Умно.

Он улыбнулся уголками губ, чувствуя, как его переполняет гордость. Да, он справился, он воплотил свою мечту в жизнь.

Но как только они вошли в офис, реальность их взаимоотношений вернулась, превратив гордость в злость, напомнив Нику, что они с Мегги не друзья, а просто босс и сотрудник. Только что они разговаривали так, словно ничего не произошло, словно Мегги не бросала его с разбитым сердцем, он поделился с ней тем, что уже давно никому не рассказывал.

Господи, что он делает? Ей нужна эта работа, ему нужна ее помощь. И он не хочет ранить ее. Она любила Ника Ройбука, а не Ника Андреаса. Ник Андреас вообще не знает, что такое любовь, и не хочет иметь никакого отношения к этому сомнительному чувству.

Дождавшись, когда она поставит сумку и сядет за стол, он продиктовал ей список дел, которые должны быть закончены к обеду, и ушел к себе.

Он запер дверь, тяжело опустился в кресло и попытался вернуться к режиму жизни и эмоционального состояния Ника Андреаса, пряча в самую глубь души глупого сентиментального мальчишку, каким был когда-то.

Вернувшись из кафетерия после ланча, Мегги обнаружила, что Ника еще нет. Не зная, чем себя занять, она снова перебрала папки с отчетами о производительности труда и вдруг наткнулась на нечто занимательное.

Когда Ник вошел в кабинет, она радостно улыбнулась:

— Посмотри, я нашла кое-что интересное в этих отчетах.

— Что?

Настороженное выражение его лица дало Мегги понять, что его хорошее настроение прошло, сменившись ставшей уже привычной враждебностью. Она должна смириться с этим, у нее нет права на его дружбу, только на совместную работу, а значит, она должна быть идеальным ассистентом.

— Обрати внимание на этого сотрудника, Джейка Граессла. — Она постучала костяшками пальцев по лежащим перед ней бумагам. — У работающих рядом с ним людей значительно повышается производительность труда, как только они попадают в его команду.

Ник с удовольствием вчитался бы в эти документы, но, склонившись над плечом Мегги, понял, что не может сосредоточиться ни на чем, кроме запаха ее нежной кожи.

— Очень интересно, — кивнул он, стараясь игнорировать ее близость. — Нужно вызвать управляющего сектором, где он работает. Если у него есть проблемы с производительностью каких-нибудь других сотрудников, он может попробовать поставить их рядом с Джейком и посмотреть, оправдаются ли твои предположения.

— На какое время мне назначить встречу?

— Решай сама, ведь именно ты будешь с ним разговаривать.

— Правда?

— Конечно, — кивнул он. — Не забывай, эта работа будет такой, какой ты сама захочешь. Джулия предпочитала выполнять исключительно секретарские обязанности, ты хочешь большего. Я не собираюсь ограничивать тебя. — Ник говорил то, что она хотела услышать, но смотрел он в сторону, и его слова казались какими-то безжизненными.

Напомнив себе, что, возможно, он просто все еще сердится на нее, Мегги дождалась, когда дверь кабинета закроется за его спиной, и принялась за работу. Она вызвала управляющего сектором, где работал Джейк, обсудила с ним ситуацию, предложив несколько вариантов, как можно использовать обнаруженную ею особенность, и отпустила вдохновленного сотрудника воплощать их в жизнь.

Затем, осознав, что опять выполнила все поручения Ника, она заставила себя заглянуть к нему в кабинет.

— Да? — Ник на секунду оторвался от очередной папки.

— Мне нечего делать.

— Садись, у меня есть для тебя новая работа.

Мегги заняла привычное место за столом для переговоров, но Ник, вместо того чтобы опуститься рядом с ней, сел напротив.

Она почувствовала странное разочарование. Что это с ней? Она не должна чувствовать себя несчастной из-за разделяющей их дистанции. Она вообще не должна испытывать никаких эмоций, не касающихся ее профессиональных обязанностей.

Ник взял со стола несколько папок и, просматривая их, начал диктовать письма, которые требовалось разослать до конца рабочего дня. Его голос был сухим и монотонным. Он не сказал ничего, что не касалось бы работы, не похвалил ее, хотя Мегги могла поклясться, что идеально выполняла свои обязанности. Хотя в комнате было жарко, ей казалось, от Ника веет холодом.