пишет этот раздел, сжимая ручку так, что в конце концов она ломается пополам, — затрагивает здесь важный момент. Утилитарный акцент на общем количестве удовольствия или страдания заставляет задуматься о потенциальных огромных различиях между людьми, испытывающими эти ощущения. Помните, я говорил, что некоторые люди, такие как я, нормальные и хорошо воспитанные, а другие любят гавайскую пиццу (если не знаете, эта та, где ананас и ветчина)? А что, если я, владелец пиццерии, столкнулся с вами, чудаковатым любителем гавайской пиццы, и вы любите ее так сильно и преданно, что количество получаемого от нее удовольствия зашкаливает? Один кусочек доводит вас до оргазма, гедоны ведрами стекают с вашего лба, так что «общее удовольствие» от того, что вы съели один кусочек, больше, чем общее удовольствие от того, что все остальные едят обычную пиццу. Если бы я был хорошим маленьким утилитаристом, не перестал ли бы я готовить нормальную (хорошую) пиццу, чтобы посвятить свою жизнь приготовлению гавайской (преступление против природы), только чтобы принести вам пользу и доставить больше удовольствия?[99]

Утилитаризм часто сталкивается с подобными проблемами, потому что люди — странные существа и поиск действий, результатом которых будет «полное счастье», доводит иногда до причудливых ситуаций. Кажется несправедливым, если один социопат, любящий гавайскую пиццу, получит тонну удовольствия, а на долю здравомыслящих людей, считающих, что самое подходящее место для ветчины и ананасов, соответственно, в бутербродах и фруктовом салате, останется меньше удовольствия. В иных случаях утилитаристы делают обратное: устанавливают правила, согласно которым особенности каждого не учитываются, а всеобщее человеческое счастье или страдание складываются в гигантские глыбы. Это тоже трудно принять, учитывая, что различия в том, что именно делает людей счастливыми, прекрасны и интересны. Именно благодаря им мы становимся собой. Для некоторых критиков утилитаризм — скорее даже не этика, а математика. И если кто-то жалуется на результат, утилитарист указывает на то, что счастливо больше людей, чем нет, и кричит, как пьяный футбольный болельщик, чья команда побеждает: «Посмотрите на табло!»

Один из моих любимых антиутилитаристских мысленных экспериментов, который помогает объяснить сложность «Проблемы вагонетки», предложил Бернард Уильямс (1929–2003), еще один британский[100], [101] философ, который разработал такой сценарий (его я тоже перефразировал). Это близкий родственник как Стива с ESPN, так и «Проблемы вагонетки», но его анализ ставит еще более жирную точку в критике Рассела: Джим отдыхает в маленьком городке в глубинке и случайно встречает местного шерифа Пита, который держит под дулом пистолета десятерых жителей[102]. Пит говорит Джиму, что здесь, в этом городе, они делают невероятно забавную штуку для поддержания закона и порядка: время от времени убивают десять человек, выбранных наугад, просто чтобы напомнить всем, кто здесь главный. И поскольку сейчас здесь Джим, это особый случай, и если он согласится, то может застрелить только одного местного, и это станет еженедельным «уроком»[103]. (Прежде чем вы спросите, скажу, что Джим, конечно, не может взять пистолет, показать несколько крутых приемов Джейсона Борна против Пита и отпустить всех на свободу.) Для утилитариста решение очевидно: Джим должен убить одного местного и спасти девятерых. Но проблема для Уильямса в том, что этот вариант не учитывает желаний Джима. Что произойдет с человеком, который вышел на приятную прогулку, а попал в ситуацию, когда нужно хладнокровно убить невинного человека, просто чтобы достичь максимального соотношения гедон/долор? Как Джиму вернуться после этого к своей обычной жизни?

Чтобы атаковать утилитаристов, Уильямс использует слово репутация. Не в смысле честности или моральной справедливости, а в смысле «верности своим принципам». Он говорит, что мировоззрение утилитаристов заставляет трещать по швам фундаментальные основы человеческого бытия: чувство, что «на каждом из нас лежит особая ответственность за то, что он делает, а не за то, что делают другие»[104]. Десять человек могут умереть, поскольку шериф Пит считает массовое убийство хорошим способом поддерживать закон и порядок, но это зависит от Пита. Если Джим убьет парня, это будет ответственность Джима, пусть даже он делает это ради какого-то «высшего блага». В какой-то мере здесь имеет значение репутация Джима, как и его чувство целостности, и он не обязан компрометировать себя, действуя так. Он потеряет ту часть, которая делает его собой. Джим должен решить, что для него — а не только для «кого-то» — допустимо стрелять в невинного человека, если это спасет девять других, или столкнуть тяжелоатлета с моста, если он остановит вагонетку без тормозов. Возможно, с моральной точки зрения правильнее всего убить одного местного жителя. Но, с точки зрения утилитариста, это просто игра в числа, а для Уильямса они не могут быть единственным фактором.

Мы вернемся к «Проблеме вагонетки» в следующей главе (и получим больше объяснений наших противоречивых ответов), но сейчас удовлетворимся таким определением: когда мы сталкиваемся с моральными дилеммами, особенно теми, где результатом наших действий становятся боль и страдания, полагаться только на утилитарный подход нельзя, это приведет к серьезным проблемам. Нужно учитывать и другие факторы, не в последнюю очередь нашу репутацию. И, если игнорировать эти факторы, мы будем делать то, что на самом деле не считаем верным. И, даже если наша формулировка правильного поведения совпадает с мировоззрением утилитаристов, необязательно утилитарное мировоззрение становится причиной того, что это правильное поведение.

Хватит придираться; сосредоточимся на положительных сторонах!

Большинство мысленных экспериментов, придуманных для борьбы с консеквенциализмом, предполагают необходимость сделать что-то ужасное, чтобы предотвратить нечто еще более ужасное. Чтобы максимально использовать недостатки теории «игры в числа», надо разработать сценарии, где люди страдают независимо от вашего решения. Но, чтобы немного снять подозрения с утилитаристов, нужно отметить, что их теория часто работает намного лучше, когда мы преумножаем добро. Отложите на секунду в сторону вагонетки без тормозов и шерифов-убийц и рассмотрите более распространенную в реальной жизни ситуацию: город сильно пострадал от урагана, и представители продовольственного фонда должны придумать, как разделить тысячу имеющихся пайков. Утилитарист стремился бы раздать еду как можно большему числу людей, начиная с тех, кто больше всего пострадал от стихии, или тех, кто нуждался больше остальных. Ведь мы совершили бы больше добра, дав этим людям еду, чем если бы мы дали ее тем, кто пострадал немного. Это хорошая система! Сложности возникают, когда вы сталкиваетесь со странными и даже чудовищными просьбами. Например, может быть, есть парень Ларс, который утверждает, что должен получить сотню пайков, потому что сочиняет эмо-рок-оперу по мотивам фильма «Аватар», на