тут найти куда сложнее, чем сладкие напитки и алкоголь. Делайла ничем не выдает удовлетворения от прекрасно исполненного спектакля. Она возвращается ко мне лишь минутами позже, проходит мимо, незаметно кивая. Допив свой напиток, я неспешно иду в том же направлении. Однако держусь на расстоянии, и не зря: впереди Делайлу останавливает Карл Мерфи. Между ними завязывается тихий разговор, лиса снова делает вид, что позволила себе лишнего и, видимо, рассказывает дяде о том, что мистер Хендерсон позволил ей немного отдохнуть в его пентхаусе. Мерфи выглядит немного раздраженным – явно недоволен, что его воспитанница могла подобным образом его опозорить.

А ведь Делайле приходится нехило рисковать, чтобы провернуть все это дело. Я утешаю себя мыслью, что оно того стоит. Последним препятствием могут быть возможные камеры видеонаблюдения и охрана на каждом участке пути к пентхаусу, но этим займусь уже я.

В коридоре, устланном бордовым мягким ковром, намного прохладнее. Я на ходу немного разминаю плечи, вдыхая свежий воздух полной грудью. Делайла тоже переводит дух, идя чуть медленнее. Ее взгляд устремлен в пол, на лице трудно разобрать хоть что-то кроме отрешенности и усталости.

Но она все равно безумно красива.

От этой навязчивой мысли я тихо усмехаюсь сам себе. Делайла поднимает голову на звук и смотрит на меня с мрачным удивлением. Я лишь покачиваю головой, ничего не объясняя.

Мы быстро находим на первом этаже помещение, отведенное под пост охраны. Сюда стекается вся информация с камер внешнего и внутреннего видеонаблюдения. Мы решаем не изобретать велосипед и пользуемся уже привычным сценарием: заблудившаяся парочка, ищущая какого-нибудь родственника под выдуманной фамилией.

Когда в коридоре перед дверью в служебное помещение не остается никого, мы с Делайлой с шумом открываем дверь. Пока пузатый охранник за столом с мониторами подскакивает в кресле, всхрапнув, я влетаю в помещение и при этом заливаю, как соловей:

– Наконец-то! Хоть кого-то нашли… Сэр, нам нужна ваша помощь. Вы не представляете, какую заварушку устроили эти пьяные идиоты…

Нет необходимости продумывать нелепую легенду, мне нужно лишь как можно ближе подобраться к растерянному охраннику. На протяжении всей своей встревоженной тирады я быстро шагаю вперед, и на последнем своем слове просто наношу меткий удар в лицо. Мужчина мгновенно отключается, не успев даже толком повернуться ко мне. Он по инерции ударяется головой о клавиатуру и как мешок с картофелем сползает с кожаного офисного кресла на пол.

Делайла даже не вскрикивает, но мгновением позже плотно закрывает за нами дверь, умничка. Мое сердце поет, отчего внезапно хочется его удавить.

– Можно было бы просто выманить его под каким-нибудь предлогом… – бормочет Делайла, смотря на мужчину, лежащего в отключке.

Быстро изучая мониторы со всеми камерами и их расположениями, я на ходу отвечаю:

– Он не имеет права покидать пост. Он бы достал рацию и вызвал сюда подмогу, чтобы нам объяснили, что мы неправы. Без контроля камер соваться дальше нет смысла. – Идиотская ухмылка сама лезет на губы. – Я, конечно, хорош в рукопашной, но тут и так слишком тесно, еще несколько туш не влезли бы.

Ставлю свою любимую Stinger на то, что прямо сейчас Делайла закатывает глаза. Меня так и подмывает обернуться и взглянуть на нее, но приходится методично следовать плану – у нас критически мало времени.

Решив вопрос с видеонаблюдением в здании, я связываю охранника подручными средствами. Делайла достает из кармана толстяка платок и делает из него кляп, который через секунду оказывается во рту неудачливого сотрудника. Это выиграет нам еще немного времени, когда он очнется.

Конечно, наше присутствие в частном секторе здания не было чем-то незаконным – Делайлу ведь по доброй воле пригласили сюда. А вот то, что мы хотим, чтобы наше присутствие не было зафиксировано ни на одной из камер, – законным совсем не кажется.

Я выглядываю в коридор и даю отмашку Делайле, что можно идти. Вдвоем мы проходим еще несколько коридоров и холлов этого поистине внушительного здания, пока наконец не добираемся до лифтов. Они маячат впереди – до цели рукой подать. У обоих лифтовых дверей стоят телохранители в строгой форме, однако мы идем вперед с таким видом, словно мы тут хозяева по меньшей мере двух пентхаусов. Именно это и спасает нас, позволяя избежать лишних вопросов, уточнений и, как следствие, потери времени.

«Делай вид, что все так и должно быть» – невозможно осознать, какой процент успешных махинаций в корне своем базируются на этом постулате.

В лифте мы поднимаемся в полном молчании. Фоном, прямо как в фильмах, играет тихая расслабляющая музыка, неуместная и забавная. Я украдкой кидаю взгляд на Делайлу, подмечаю ее напряженные плечи и слишком сосредоточенный взгляд. Бьюсь об заклад, сейчас ее сердечко бешено колотится из-за выброса адреналина и ощущения опасности, понимания, что мы что-то нарушаем.

Осторожно, Делайла О’Коннорд, на это опьяняющее, будоражащее ощущение очень легко подсесть.

На нужном этаже первым выхожу я. Веду Делайлу все дальше и дальше по роскошным коридорам современного интерьера. Никто не удивляется нашему тут появлению и не пытается остановить, чтобы проверить мои документы, узнать, какого черта с сенаторской дочкой отирается какой-то неизвестный. Потом, конечно, могут начать разбираться, если у нас что-то пойдет не так и придется уходить шумно. Но даже в таком крайнем случае записи с камер они уже не достанут, а уж Делайла умеет прикидываться заложником.

Однако пока ничто не предполагает дурной исход. В пентхаус мы попадаем через широкие двери с сенсорным замком, без проблем принявшие карту владельца. Делайла опасливо косится на меня и пытается войти первой, но я аккуратно придерживаю ее за плечи, мягко отодвигаю в сторону и широким шагом прохожу в чужие владения.

И тут есть на что посмотреть. Откровенно говоря, тут не стыдно и челюсть уронить.

Весь пентхаус исполнен преимущественно в темных и красных оттенках. На различных элементах мебели играет приглушенная алая подсветка, из коридора видна большая гостиная с шикарным видом на город из панорамных окон. Сама же мебель и техника современны до такой степени, что кажутся почти футуристичными. В каждой детали помещения чувствуется явный перебор, какой-то кричащий вызов. Чего стоит только черная кухня с такими же алыми элементами подсветки и декора… Боже, прости мою душу, но здесь хочется не готовить, а только трахаться до одури.

Ничего себе какое гнездышко обустроил этот старичок…

Меня разрывает смех, и я почти кожей чувствую, как Делайла смотрит на меня, словно на умалишенного. Потираю лицо ладонью, смотрю по сторонам, даже не зная, с чего начать. В попытке сконцентрироваться неосознанно