когда я вернусь, и я грустно усмехнулась. Отсутствие подобного десерта будет моей самой меньшей потерей. Аппетит резко пропал. Я допила чай и вернулась на кухню. С максимальной аккуратностью навела порядок и остаток времени до возвращения Конора маялась от скуки.

А когда послышался звук открываемой двери, выглянула в коридор и увидела, как в дом входят двое незнакомых мужчин. Испуганно попятилась, но потом услышала знакомый голос.

– Да, да, прямо и в конце коридора направо.

Мужчины повернулись к двери, а потом стали затаскивать в дом нечто огромное. Я почувствовала, как мои брови поползли вверх, когда это нечто оказалось большой пышной елью. Незнакомцы сделали какие-то движения руками, и ель заскользила над полом. Один шел чуть впереди, удерживая в воздухе толстый ствол дерева, второй контролировал, чтобы пушистые ветви не задевали стены и мебель. За ними шел Конор.

Поравнявшись со мной, улыбнулся.

– Добрый день, Эвелин.

– Добрый. – Я не удержалась от любопытства. – Конор, у вас отмечают новый год?

– Что, прости? – он отставил в сторону локоть, а я почти по привычке положила на него пальцы.

– Вы тоже зимой наряжаете елку?

– Встречаем самые сильные морозы в году странной традицией. Значит, в вашем мире похожие ритуалы?

Я кивнула, а Конор продолжил.

– Ева, вечером придут из агентства, чтобы украсить ель. Я попрошу тебя еще ненадолго притвориться моей невестой.

Я удивленно посмотрела на него.

– К тебе приходят специальные люди, чтобы нарядить елку?

Он кивнул.

– И ты никогда не делал этого сам?

– Для чего? Тратить время на то, что можно поручить другим.

– Да ты что! Это ведь самое классное в праздниках! Самому вешать игрушки, украшать мишурой, зажигать гирлянды!

Конор с улыбкой смотрел на меня.

– Если хочешь, мы можем попробовать. Только если получится как вчера с чаем, нам придется остаток зимы любоваться безвкусно наряженной елью.

– Думаю, я как-нибудь смогу с этим справиться.

Мы стояли в гостиной рука об руку и смотрели, как рабочие водружают ель на специальное крепление и расправляют ветви. Когда они ушли, Конор принес несколько коробок с украшениями. Я заглянула в каждую и убедилась, что шаров и мишуры в них хватит на несколько таких елок.

– Итак, с чего начнем? – Конор растерянно оглядел ель, потом перевел взгляд на коробки.

– Вот с этого. – Я выудила из одной коробки красивый серебристый шар, искрящийся на свету. Повесила его на одну из ветвей. Достала новый. Конор последовал моему примеру, и спустя пятнадцать минут первый этап был пройден. Серебристые шары заняли свои места на пушистых еловых лапах. Дальше я откопала прозрачные сосульки, которые выглядели как настоящие. Блестящие, гладкие, казалось, еще немного и они начнут таять в руках.

Конор подошел ко мне, протянул руку и коснулся моих пальцев. По телу пробежал разряд, я вздрогнула и выронила украшение. Оно бесконечно долго падало вниз, а потом разлетелось осколками. Я испуганно посмотрела на Конора, который неожиданно оказался слишком близко. Он заглянул мне в глаза, заставив вновь поразиться цвету его глаз.

– Прости, – прошептала я. А он так же тихо сказал.

– У нас говорят, что это на счастье.

Мои пальцы оказались в его руках, а сам он склонился надо мной и нежно коснулся моих губ. Сперва осторожно, будто проверяя мою реакцию, а потом более настойчиво. Провел языком по нижней губе, заставляя приоткрыть рот, впуская его. Одной рукой обхватил за талию, прижимая к себе. Под ногами хрустнули осколки, но я почти не слышала этого. В ушах шумело, сердце стучало, едва не выскакивая из груди. Поцелуй был долгим, одновременно нежным и горячим. Конор будто нащупывал границы дозволенного, руша барьер за барьером. А я позволяла ему это, даже не думая о последствиях. Сейчас мне было слишком хорошо, чтобы задуматься о том, что будет дальше. И будет ли.

19

– Ева… – он едва слышно выдохнул это, прервав поцелуй. Отпустил мою талию и огляделся, будто не понимая, где мы. Улыбнулся уголком губ. – Кажется, мы немного увлеклись.

Я смущенно отвела взгляд и сделала пару шагов в сторону, отойдя от стеклянной крошки на полу.

– Нужно прибраться. – голос звучал сдавленно. Сердце еще не замедлило темп, дыхание сбилось.

Дракон тоже отступил, вытянул руку вперед, и осколки елочного украшения покрылись льдом, тонко звякнули и исчезли без следа.

– Можем продолжить.

Он взглянул на меня так, что ладошки тут же вспотели. Он это про елку или…

Я растерянно перевела взгляд на коробки на полу, потом обратно на Конора. А он, кажется, был весьма доволен моей реакцией. Чуть прищурился и ухмыльнулся.

– Значит, ты выбрала льдинки?

Я чуть не ляпнула, что я выбрала бы продолжить поцелуй, но поспешила отвернуться, чтобы он не видел моих раскрасневшихся щек. Опустилась перед коробкой и стала доставать стеклянные сосульки одну за одной, передавая их Конору. Он водружал их на ель, изредка окликая меня, чтобы оценить качество работы. Я, не глядя, отвечала, что все в порядке, а когда сосульки закончились, перешла к следующей коробке. В ней хранились длинные золотые, серебряные и алые блестящие ленты и банты.

Я достала по одной ленте каждого цвета, подошла ближе к елке и продемонстрировала Конору.

– Какие лучше?

Он склонил голову на бок и оценивающе взглянул на ленты.

– Золото. Серебра и без того достаточно.

– Думаешь?

Конор приблизился, взял из моих рук золотистую ленту и неожиданно намотал ее мне на запястье. Провел пальцем по ленте, переходя на сгиб локтя, выше, к плечу, а затем к шее. Накрутил на палец локон волос.

– Идеальное сочетание.

Я нервно хихикнула. От его прикосновения по коже побежали мурашки. А Конор добавил хрипловатым голосом.

– Тебе идет золото.

Серебряная и алая ленты выскользнули из моей руки, когда он соединил мои запястья, обвивая их золотой лентой. Я стояла перед драконом с опутаными руками и смотрела, как его льдисто-голубые глаза темнеют, превращаясь в черно-синие. Конор потянул за ленту, и я подалась вперед, прямо в его объятия.

На этот раз он не пытался быть осторожным. Откинул волосы с плеча, коснулся губами кожи, прошелся поцелуями к шее и прихватил зубами мочку уха, отчего я прикрыла глаза, сдерживая стон.

– Что ты делаешь?

Глупый вопрос, скорее нелепая попытка прервать сладостную муку.

Он усмехнулся, обжег дыханием кожу.

– Тебе