— Что? — произнес он, недоверчиво моргая, — почему?

— Я не хочу дурить тебе голову.

— Все дело в Беле? Признайся! Я видел, как он на тебя смотрел. Это из-за него ты меня бросаешь? — красивые черты исказились злобной досадой. Схватив меня за плечи, Долгов, словно помешавшись, начал меня трясти, — признавайся.

— Ты совсем дурак? При чем тут Матвей? Он меня ненавидит, и это чувство, смею заметить, взаимно!

— Тогда почему?

— Я просто поняла, что не люблю тебя. Раньше это не было для меня важно, а с недавних пор стало. Я не хочу обманывать ни тебя, ни себя. У нас ничего не получится.

— Ты меня совсем за дебила держишь? Какая к чертям любовь? Никуда ты от меня не денешься, стерва, — я и опомниться не успела, как меня прижали к деревянной стенке беседки, — пять месяцев за тобой таскался, только чтобы в койку уложить, а ты меня продинамить решила?

Михаль навис сверху, оскалился и я с ужасом наблюдала, как его клыки, увеличившись в три раза, начали приближаться к моей шее.

— Аааааааа, мамочка! Помогите! Вампир! — заорала я во всю глотку, крепко зажмурившись.

«Пиявка», «кровосос», «сосалка». Какой надо было быть идиоткой, чтобы относить все эти прозвища к обидным обзывательствам. Человеком его считала, да бледноватым, ну может с капелькой ведьминской крови, но вампиром?

Мама, роди меня обратно! Он что, мной сейчас ужинать собрался?

Внезапно раздался оглушительный звон. Хватка на моих плечах ослабла, и Долгов, закатив глаза, рухнул к моим ногам. Позади него, держа в руках лопату, какой обычно дворники расчищали снег, стояла, выпучив свои анимешные глазки, Зайцева.

— Я же его не убила, Вась? Скажи, что не убила! — боги, дайте только выбраться, я эту девчонку зацелую!

— Да какая разница, — выдавила я из себя, но отступив от тела, пригляделась, — дышит, ублюдок. Бежим отсюда.

Схватив ее за руку, я рванула в ту сторону откуда пришла. Если на поиски беседки у меня ушло минут пятнадцать, то до входной двери мы домчали за пять. Пронеслись через холл, где было полно студентов, а оттуда вверх по лестнице, где прямо на середине я угодила в крепкие мужские объятия.

Тяжело дыша, я подняла голову от обтянутой свитером твердой груди и встретилась с цепким взглядом Белорадова.

— Что случилось? От кого ты бежишь? — так свирепо прозвучало, что сдай я ему сейчас Михаля, тот долго бы не прожил.

— Ой, Бел, а тебе не все равно? — раздался за его спиной чей-то писклявый голосок.

Выглянув из-за его плеча, я увидела одну из своих белобрысых соседок, что, скривившись, уставилась на мою желтую пижаму.

— И правда, тебе не все равно? — рванув из его хватки, я обошла парочку и направилась было к стоящей наверху Машке, — кстати, братец, а куда делать девушка, с которой ты обжимался сегодня в обеденном зале? Или их у тебя вагон и маленькая тележка? — за спиной раздался низкий рык.

Ну все, теперь можно бежать.

— И что мне теперь делать? Идти к ректору? Звонить отцу? Мачехе? Сестре? Бежать? — причитала я, ходя из угла в угол по закрытой на замок комнате.

— Для начала, успокойся, — Зайцева сделала еще одну попытку достучаться до меня, — он не идиот, и вряд ли будет тебя преследовать. Нападение на человека и так чревато очень серьезными последствиями. Глубже он себя закапывать не будет, я уверена.

— А если он сейчас придет, выломает дверь, и всадит в мою шею свои длиннющие клыки? Я хоть выживу? Или он меня до дна иссушит и скажет «так и было»?

— Не иссушит. Кровь для них то же самое, что для нас пища. Никто в здравом уме не съест целого кабана и не выпьет три ведра сока.

— А зачем он вообще меня кусать полез? Интересно, как бы это помогло мне передумать и не расставаться с ним? Или он таким образом меня в свою веру обратить пытался? — еще немного и у меня голова от безрадостных мыслей лопнет, — куснет разочек, и я превращусь в жаждущую крови вампиршу, полностью зависящую от своего повелителя. Так, кажется, в любовных книжках пишут?

— Бред, — нахмурилась, прислонившаяся к изголовью своей кровати Зайцева, — от укуса ты не обратишься. Для этого ритуал специальный проводить нужно, да и без вмешательства знающей ведьмы не обойтись. А укусить он тебя хотел, потому что в их слюне феромоны содержатся. Ты бы…

Девчонка покраснела как помидор, чем привлекла к себе мое полное внимание.

— Договаривай, что я?

— Ты бы не смогла ему сопротивляться. Тебя с головой бы затопило страстное желание, и превратилась бы в безвольную куклу в его руках. Я читала, что многие жертвы безумных вампиров подсаживались на их укус, и становились практически рабами при господинах. Жуть!

— А это вообще законно? — божечки, я, оказывается, пять месяцев по краю пропасти ходила, как убереглась, не понятно.

— Нет, конечно. Это тяжкое преступление и карается казнью. Не сам укус, конечно, а именно подсаживание на него. За один укус твой бывший только штрафом отделался бы. Сейчас вампиры этим не промышляют. Если и пьют донорскую кровь, то цивилизованно, стаканчиками.

— Черт, а я все время думала, чего он в своем клубешнике одну «Кровавую Мери» лакает. Теперь ясно. И как мне быть?

— Я не знаю, — развела руками Машка, — может очухается, поймет, что сглупил и оставит тебя в покое, а может у него голову сорвет и устроит на тебя охоту. Тут не угадаешь.

— Хорошо, — вздохнула я, и устало опустилась на свою кровать, — подождём до завтра. Скромничать не буду, девушка я роковая, так что вряд ли он так просто успокоится. Но ничего, подключу мачеху, пусть засылает мне на помощь спасательный вертолет со своими агентами. Совсем там в своем Трибунале распоясались, у них вампиры без намордников на людей бросаются.

Раздался скрип замка и дверь в комнату резко распахнулась. Мы с Машкой подскочили, как ошпаренные, и чуть не заорали в голос, но вовремя увидели одинокий силуэт то ли Саши, то ли Жанни.

Блондинка вернулась одна, без своей подружки, которую я недавно видела на лестнице вместе с Белорадовым, так что вопрос «куда она пропала», можно было не задавать. Ответ очевиден.

Кобелина рогатая!

Смерив нас с Зайцевой надменным взглядом, который я тут же вернула ей обратно, усилив в сто раз, блонди переоделась и легла в постель. Меня саму, после тяжелого дня, клонило в сон, но план мести никто не отменял.

Дело оставалось за малым… детально этот самый план разработать и воплотить в жизнь.

— Машк, — зашептала я, пересев на ее кровать, — а ты совсем-совсем колдовать не умеешь, или кое-что все-таки получается?

— Через пень-колоду. Мамка с собой три учебника по зельеварению и заклятиям всучила, и заявила, что через четыре года я должна превратиться в гордость ковена, иначе она меня замуж за первого встречного отдаст.