Он колотила руль, рыдала и кричала истошно и некрасиво:

— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Правое колесо «схватило» небольшой холмик снежного наката у края обочины и машину бросило на встречную полосу.

…………………………………………………………

Кинкар приблизился и с надеждой прислушался к вибрациям, исходящим от умирающего человека.

Нет. Снова тоже самое, что и всегда. Беспорядочные метания мыслей, череда бессмысленных вопросов: почему и за что? И ужас, резко усилившийся при его появлении. Ему снова предстояла дорога, на которой он не сможет никак поговорить с несчастной. Ни дать ей знания, ни получить ответы. Однако долг требовал исполнения.

Кинкар вздохнул и принялся извлекать прямо из жуткого тела свои длинные верëвки.

Глава 6

«Губернатор и Жрец»

Семен Федорович провожал дорогих гостей. Вечер получился довольно теплым, почти семейным, и глядя на отъезжающие кортежи он внутренне улыбался, чувствуя глубокое удовлетворение. Почти двухлетние его усилия по организации делового альянса в подвластном ему сибирском регионе начинали обретать довольно четкие контуры и контуры эти ему нравились.

Генерал-лейтенант 42-ой общевойсковой армии Сибирского ВО стал ему теперь не только деловым партнером, но и родственником, после того как в браке соединились судьбы дочери Семена Федоровича и сына генерал-лейтенанта. Прокурор края был обязан Семену Федоровичу организацией сложного, многоступенчатого лечебного процесса лечения своей супруги. Ведущие специалисты западных и восточных клиник, были щедро вознаграждены за самоотверженный труд в обход многих бюрократических протоколов, предусматривающих очереди, политические санкции и прочие вероятные и невероятные барьеры.

Карьера начальника ГУ МВД по Красноярскому стала возможной также благодаря усилиям и организаторским талантам Семена Федоровича. Мужчины были дружны с юности. В казарме небольшой военной части, затерянной в лесах Омской области они, два дерзких «духа», отчаянно отбивались от группы «дедов», требующих беспрекословного подчинения. И спустя годы, став губернатором края, Семен везде подтягивал за собой верного друга, все выше и выше.

Сейчас деловые и человеческие качества всех этих людей объединялись под управлением его — губернатора, и судя по тому, что чувствовал и слышал Семен Федорович, члены его альянса были как и он довольны положением дел. Его планы поддерживались ими, задуманное постепенно воплощалось, авторитет его никто не оспаривал. Регион становился сильным и управляемым, и самое главное Москва ничего не замечала, не замечала того, что богатейший край становится постепенно все более самостоятельным. Внешне поддерживались все линии подчиненности столице и осуществлялись все плановые перечисления, но край неумолимо формировался в отдельное автономное государство.

Было еще огромное количество задач, требующих решения и довольно много авторитетных лиц, которые продолжали тянуть одеяло на себя, но потихоньку дело делалось и это вселяло уверенность в правильности выбранного направления.

Стоя на балконе своего особняка, губернатор вглядывался в колышущийся океан тайги вдалеке и вдыхал прохладный ночной воздух.

— Семочка, иди же ко мне… Иди ко мне, мой повелитель Сибири… ласково промурлыкала из спальни молодая жена.

Губернатор улыбнулся и предвкушая удовольствие шагнул к необъятной кровати.

………………………………………………………………………………………………………………………………………

Голос прозвучал в его голове ясно и четко, и Семен Федорович тут же проснулся и сел на кровати.

— Доброй ночи, губернатор.

Он начал дико озираться по сторонам, вглядываясь в полумрак спальни. Голос был глубокий и спокойный и это не был ни голос прислуги, ни голос охраны. Никто не мог бы обратиться к нему так. Таким тоном, таким словом, в такой час. Губернатор лихорадочно соображал, что происходит, и попытался найти рукой выключатель ночного светильника на прикроватной тумбочке.

— Прошу Вас успокоиться и внимательно выслушать меня, — голос снова зазвучал и Семен Федорович понял, что звучит он как бы одновременно из всех темных углов помещения и в его голове. Одновременно с этим он понял, что не может двигаться, словно его сознание оказалось внутри неподвижной статуи. Он сидел на кровати и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Волна гнева и паники начала подниматься где-то внутри него. Он ненавидел любые свои страхи и слабости, и деятельная злость на себя в такие моменты была привычной его реакцией, помогала мобилизоваться, начать думать и выживать.

— Я понимаю Ваши переживания, губернатор. Я знаю Ваш крутой нрав. Разговор нам предстоит серьезный, поэтому что бы завоевать Ваше внимание и пропустить противодействие Вашего тела и характера, начнем мы его на моих условиях с небольшим дискомфортом для Вас.

Семен Федорович понял: его сейчас будет обрабатывать какие-то спецы. Видимо уже ввели препараты, отсюда паралич и, вероятно, скоро начнет действовать тиопентал натрия. Это было очень плохо и очень бесило. Покой его сна и бодрствования охраняла очень дорогая контора с хорошо обученными и экипированными бойцами. Но они пропустили к нему в спальню этих людей без боя и вообще какого-либо противодействия. Неужели сдали? Или все мертвы? Что, мать вашу, происходит⁉ Сейчас он против воли ответит на все вопросы, которые ему зададут и тогда…

— Ваш паралич вызван моей волей и отменю я его после того, как пойму, что Вы готовы к диалогу. А пока Вам придется только слушать меня. Так мы избежим траты времени на Ваши глупые вопросы и препирательства. И свет Вашей лампы нам не нужен. Сейчас я подарю Вам возможность видеть в темноте.

Семен Федорович почувствовал прилив головокружения и прикрыл на секунду глаза. Когда он их открыл, то обнаружил что вся комната залита слабым желтым светом, словно включили искусственное освещение с неким золотым фильтром. Все предметы виделись ярко и отчетливо. И особенно отчетливо был виден мужчина средних лет, в длинной белой рубахе, который сидел, сложив ноги в позе лотоса на софе в двух метрах от кровати. Вернее, губернатору сперва показалось, что мужчина сидит. Через секунду он понял, что тело ночного гостя парит над поверхностью дивана в пяти сантиметрах.

Это разозлило хозяина особняка еще сильнее. Очевидно, что введенный ему препарат еще и вызывал галлюцинации. Чувствовать себя дураком на процедуре допроса это слабость, а слабость, это всегда отвратительно.

— Итак, губернатор. Мы поступим вот как, — начал левитирующий мужчина. Сейчас я уделю некоторое время произведению впечатления. Потом, когда Вы перестанете перебирать в голове безумные версии происходящего и станете внимательным, я расскажу Вам кратко причину моего визита. Затем я сделаю Вам еще пару подарков, плюс к новой способности видеть в темноте и после, я очень надеюсь, мы продолжим общения уже в новом друг для друга качестве.

— Своими руками поубиваю этих дилетантов из охраны, если они еще живы! — кричал внутри окаменевшего