Тяжело опустился прямо на грязные комья земли под кустом, где мы стояли. Ноги не держали, сердце заполошно заходилось в груди, мысли метались от паники, до надежды. Адриан, все это время стоящий вплотную к моему плечу, через какое-то время присел рядом со мной, явно испытывая точно такие же, как и у меня, чувства.

— Жизнь Мелании ведь важнее всего этого, правда? — символически обвел руками окружающее нас пространство, не зная, как словесно даже примерно выразить свое внутреннее состояние.

— Правда… — во взгляде близнеца томилась та же боль, что ела и мою душу.

Шум на улице потихоньку утихал, торговцы разъезжались, а люди разбредались по своим домам.

Что ж, осталось только надеяться, что с ней будет все в порядке и этот мальчишка сумеет справиться с возложенной на него обязанностью.

— Четыре тысячи сто сорок два… три… — тихо бормотала себе под нос, в который раз пересчитывая каменную кладку на стене моей темницы. Конечное число камней постоянно не сходилось то на один, то на два значения и меня это странным образом безмерно удручало. Хотелось как-то систематизировать окружающий мир, разложить его по полочкам, сделать чуточку более упорядоченным.

Взяла в руки небольшой камень, отломленный мной на прошлой неделе с огромным трудом от стены, и четким, уже практически выверенным движением, накорябала новую получившуюся цифру на широкой каменной плите пола — она опять отличалась от всех остальных, а значит, мне снова предстоит начинать все с самого начала. Устало вздохнула, но с готовностью взялась за новое дело — мозгу тоже иногда надо давать вот такие вот передышки после трудных расчетов в уме. А расчеты я производила действительно сложные за неимением бумаги в уме, рассчитывая разнообразные многокомпонентные зелья и их возможные специфические свойства.

Тихое шебуршание из левого коридора подвала не вызвало у меня ровным счетом никаких эмоций. Села прямо на пол, поджав под себя ноги, чтобы снова пересчитать камни. Где-то снова что-то зашевелилось, тихий лязг металла отворяемой двери подвала огласил помещение, но мне было все равно — я старалась не сбиться со счета хотя бы в этот раз.

Невдалеке словно бы раздались тихие шаги — я продолжала считать.

— Тысяча сорок два… — проговаривала себе под нос, не отвлекаясь ни на какие посторонние звуки.

— Мелания… — кто-то тихо позвал меня по имени знакомым голосом, чуть ли не сбивая со счета. Что это? Мой воспаленный мозг уже начал ловить галлюцинации? Вроде меня и так уже не трогали пару дней, должна была прийти в норму.

— Тысяча девятьсот, — громко проговорила, как бы намекая тому, кто решил со мной поболтать, что я несколько занята, но тот не внял намеку.

— Мелания! — чуть громче произнес Герд — теперь я точно была уверена, что это он. — Мелания, ну, отзовись!

Совсем рядом тихо зашелестел металл. Он явно делает что-то с решеткой, но мне совсем, совсем нельзя отвлекаться, а то я снова собьюсь и так и не узнаю сколько же точно тут камней.

До плеча что-то дотронулось, разворачивая меня в другую сторону, буквально заставляя заглянуть в бездонные обеспокоенные глаза друга. Голову обхватили с двух сторон сильные руки. С сожалением отметила — я сбилась, но все же был и повод для радости — я не галлюцинирую. Человек, что стоит передо мной на корточках, вполне реален — в этом я была уверена на все сто процентов.

— Мелания, что они с тобой сделали? — бледного друга явно безмерно волновал заданный вопрос, пока он что-то выискивал на моем лице.

— Кто? — склонила голову на бок, не понимая, о чем он говорит. Руки с моего лица опустились. Я вроде вполне жива и даже здорова, с чего он решил, что со мной кто-то что-то делал? На всякий случай осмотрелась, но нет — все те же две руки, две ноги. Правда платье немного поистрепалось, и я потеряла левый ботинок, но не думаю, что именно эта пропажа так расстроила моего друга.

Герд досадливо поморщился, помогая мне подняться на ноги.

— Ты такая холодная! — меня бережно подняли на руки, прижимая к себе, словно я была маленьким ребенком.

Пожала плечами. Может и холодная, мне то что с этого?

— Надо выбираться отсюда! — парень быстро зашагал по направлению к выходу из подвала. Любопытно, а как он прошел сюда? С интересом осмотрела расплавленный металл решетки и тяжелой конструкции замка на другой двери. Это чем он так?

Пока меня тихо несли по длинным коридорам, решила молчать — меня вроде как тут спасают, так что мешать я не хотела. Пусть спасают, а там, как спасут, так и поговорим.

— Можешь идти сама? — у меня поинтересовались.

— Да, — преспокойно встала на ноги и послушно пошла за другом.

— Осторожно, стекло! — буквально закричал друг, стоило мне только наступить на небольшой осколок, валяющийся на полу от какой-то пестрой разбитой вазы. — Больно?

Снова пожала плечами — больно мне не было совершенно точно. Скорее, он доставлял некоторый дискомфорт — не более того.

— Черт! Надо было не отпускать тебя на пол, — меня снова подхватили под коленки и наше путешествие куда-то в глубину дома продолжилось.

С интересом осмотрела приятного цвета отделку стен и большие гармонично подобранные друг другу картины на стенах пока мы шли.

Постепенно обстановка из красиво-выдержанной сменялась на самую обычную. Наверное, мы зашли в какие-то чисто служебные коридоры, не доступные хозяевам дома. Тут всегда обычно все попроще.

— Здесь, — меня подвели к какой-то узкой мрачной двери. Черный ход? — Как только открою, ты бежишь что есть сил первая — я сразу за тобой. Сдай немного влево — в сторону кустов ракиты.

Послушно кивнула, собираясь сделать в точности так, как мне только что объяснили.

— Точно не больно? — меня осторожно опустили на каменный пол. Покачала головой, даже не замечая былого дискомфорта — может быть осколок и вовсе уже выпал. Но все же потянулась снять второй тапочек — раз надо бежать, так будет проще. — Тогда беги! — дверь резко распахнулась, в глаза хлынул яркий свет хотя по моим прикидкам сейчас должен быть разгар ночи, но кусты, к которым меня отправили, я уже успела рассмотреть. Прикрыла ладонью лицо и побежала что было сил. Топот ног сзади символизировал что и друг тоже благополучно вырвался из этого весьма негостеприимного дома.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глаза заслезились примерно на середине пути, по коже прошла какая-то не очень приятная рябь, но я практически тут же была подхвачена в чьи-то заботливые объятья. Снова. Меня так и будут таскать на руках?