class="v">Солнце на горе остановилось

И в последний раз смотрело вниз.

Было глухо, холодно над морем,

Лишь внизу, на страшной глубине,

Отошло уже земное горе,

Тихо дверь закрылась на стене.

Белое сияние

В серый день у железной дороги

Низкорослые ветви висят.

Души мертвых стоят на пороге,

Время медленно падает в сад.

Где-то слышен на низкой плотине

Шум минут, разлетевшихся в прах.

Солнце низко купается в тине,

Жизнь деревьев грустит на горах.

Осень. В белом сиянии неба

Всё молчит, всё устало, всё ждет.

Только птица вздыхает без дела

В синих ветках с туманных высот.

Шум воды голоса заглушает,

Наклоняется берег к воде.

Замирает душа, отдыхает,

Забывает сама о себе.

Здесь привольнее думать уроду,

Здесь не видят, в мученьях, его.

Возвращается сердце в природу

И не хочет судить никого.

1930

«Солнце нисходит, еще так жарко…»

Георгию Адамовичу

Солнце нисходит, еще так жарко,

Но в воздухе осень и парк поредел.

Там ярко горят лимонады в хибарке

И желтые листья газет на воде.

Еще мы так молоды. Дождь лил всё лето,

Но лодки качались за мокрым стеклом.

Трещали в зеленом саду пистолеты.

Как быстро, как неожиданно лето прошло.

Так поздно в стекле синева отражалась,

И месяц вставал над фабричной трубой.

Душа мирозданья – Надежда на жалость —

Быть может, мы летом простились с Тобой.

Так тише и чище. Молчит в амбразуре

Высокой тюрьмы арестант на закате,

И в ярком сиянье осенней лазури

Свистит паровоз на кривой эстакаде.

Вагоны, качаясь, уходят на запад.

С бульвара доносится шум карусели.

Он смотрит в сиянье; не хочется плакать.

Как пыльно и кратко отъездов веселье.

Над башней проносятся поздние птицы.

Как быстро о солнце листва забывает.

Рука открывает святые страницы.

Глаза закрываются. Боль убывает.

1930

Дополнение к «Флагам»

Посвящается Татьяне Шапиро

«В холодных душах свет зари…»

Георгию Иванову

В холодных душах свет зари,

Пустые вечера.

А на бульварах газ горит,

Весна с садами говорит.

Был снег вчера.

Поёт сирень за камнем стен,

Весна горит.

А вдалеке призыв сирен,

Там, пролетая сквозь сирень,

Автомобиль грустит.

Застава в розовом огне

Над тёплою рекой.

Деревня вся ещё во сне,

Сияет церковь на холме —

Подать рукой.

Душа, тебе навек блуждать

Средь вешних вьюг,

В пустом предместье утра ждать,

Где в розовом огне года

Плывут на юг.

Там соловей в саду поет,

Клонит ко сну.

Душа, тебя весна зовет,

Смеясь, вступи на тонкий лед,

Пойди ко дну.

Сирени выпал лёгкий снег

В прекрасный час.

Огромный ангел на холме,

В холодном розовом огне

Устал, погас.

1930

«Древняя история полна…»

Древняя история полна

Голубых и розовых звезд,

Башен, с которых заря видна,

Бабочек, сонно летящих на мост.

Тихо над Римом утро встает,

Ежась, солдат идет,

Блещет в море полярный лед,

Высоко над землей соловей поет.

Так высоко, так глубоко, так от земли далеко

Медленно в траурном небе белый корабль плывет,

Мертвое солнце на нем живет,

Призрак с него поет:

«Воздуха лед потеплел,

Это весна пришла,

Радуйся тот, кто сегодня умрет на земле,

Кто не увидит, что в парке сирень расцвела».

Так высоко, так глубоко, так от земли далеко

Черные трубы поют на мосту:

Белые флаги подняв в высоту,

Римское войско идет.

Бабочки тихо летят над ним,

А над каждым – железный нимб.

Тихо над статуей солнце встает,

Будут новые дни.

«Слава тому, кто не ждет весны,

Роза тому, кто не хочет жить», —

Змей-соловей в одеянье луны

В розовом парке свистит.

«Спите и ждите, дети-цари,

Полночь, отыди, утро, приди.

Всё будет так, как снилось в море,

Всё будет так, как хотелось в горе».

Вечность поет на заре.

В розах молчит Назарет.

1928

«Луна моя, Ты можешь снова сниться…»

Т.А.Ш.

Луна моя, Ты можешь снова сниться.

Весна пройдет.

Во сне на солнце возвратится птица,

Разбивши лед.

Над белым домом сон морей весенних,

Свет облаков,

И нежный блеск светло-зеленой сени,

Огни веков.

Детей проворный бег навстречу снегу,

Их страшный рост,

Паденье роз в лоснящуюся реку,

Скольженье звезд.

Блеск соловья в темно-лиловой ночи,

Звучанье рук.

Река откроет голубые очи —

Рассвет вокруг.

И алый ветер над пустым забором,

Любовь, любовь.

И краткий выстрел, пробудивший горы,

Рожденье слов.

Паденье дома белого в ущелье,

Отлив войны.

В кафе игра пустой виолончели

В лучах луны.

Смотри, как быстро синий луч мороза

Ползет вослед.

На цыпочках крадется в грезы

Ночной скелет.

И как олень по снегу тундры млечной,