глаз не спускают с дома, но ни разу она нигде не показалась…

— Переехали?

— Вряд ли. Мудака они видят исправно каждый день.

Поднимаюсь на ноги, а потом с размаху впечатываю кулаком в стену.

Хрустит кость и из лопнувшей кожи начинает сочиться кровь.

— Дурак совсем? Хочешь руку сломать? — Князев помогает разжать кулак, и осматривает сбитые костяшки.

— Отвык что-то…

— И не стоит снова привыкать… Ты не хуже меня помнишь, чем это закончилось последний раз.

— Не ной мамочка. Два с половиной года прошло, так-то…

— Это не срок… — Хмурит брови и нажимает на кисть.

Морщусь от боли, наблюдая, как рука на глазах увеличивается в размере и краснеет.

— Вали к врачу, скорее всего трещина. — Картинно закатываю глаза, но пощупав травмированную руку здоровой конечностью, чувствую, что она горит.

— Ладно, закинь меня. — Сдаюсь и, подхватив куртку, иду следом за Тимом.

— Фу! — Морщу нос от едкого запаха хлорки и медикаментов. — Больница частная — вонь государственная.

Князев лыбится, подходит к окну регистратуры, и уже через 10 минут я сижу на белоснежной кушетке, а дерганая медсестра, по указанию врача, обеспечивает моей руке быстрое выздоровление.

Не реагирую на её взгляды, которые она исподтишка бросает в мою сторону. Оставляю на столе щедрую благодарность и горю адским желанием побыстрее унести отсюда ноги.

Резче, чем требуется, открываю дверь, чуть не припечатав её ко лбу какой-то мелкой брюнетки.

Она, изворачивается, и, не поднимая головы, бросает «извините», а меня, словно, лезвием куда-то в район груди пронзает.

Я не перепутаю этот голос не с чьим другим…

Захлопываю дверь и хватаю «незнакомку» за руку.

Девушка поднимает на меня пораженные глаза, в которых, на смену удивлению, приходит страх.

— Не извиню! — Рычу Карине в лицо, и тяну её к служебной лестнице.

— Отпусти! — Впивается ногтями мне в кожу, а головой вертит во все стороны. И я бы подумал, что ищет помощи, но её лицо, отображающее неподдельный ужас говорит само за себя.

— Обязательно! — Толкаю в спину, не отпуская руки, и выталкиваю за дверь.

Девушка припечатывается к ней спиной, продолжая лупить меня по захвату. На секунду теряю ориентацию, когда удар приходится по травмированной ладони, и Карина, пользуясь этим, успевает немного приоткрыть дверь.

Мгновенно реагирую, наплевав на ноющую боль, и с силой захлопываю дверь прямо перед её носом.

— Влад, отпусти меня! — Истеричные нотки пробиваются в голосе, а в глазах собираются слёзы.

Но она держится. Сцепив плотно челюсти, глубоко дышит, и упорно не смотрит в глаза.

— Это всё, что ты хочешь мне сказать? — Сжимаю на её горле ладонь и немного приподнимаю вверх, что бы взгляд подняла.

— Это всё!

— Ну, хорошо! — Закидываю на плечо, слишком легкое тело, и, быстро перебирая ногами, спускаюсь вниз по лестнице. — Телефон достань! — Бросаю грубее, чем хотелось бы, и хаотичные удары по спине прекращаются.

Притихшая девушка выполняет приказ. Быстро набираю Тима, прошу его подъехать к черному входу, а сам ускоряюсь, пока шестерки мудака, а они здесь точно есть, не опомнились и не стали искать свою пропажу.

Как только оказываемся на улице, перед ногами резко тормозит машина.

Приземляю Карину на землю, и, не дав даже возможности пискнуть, заталкиваю в салон. Усаживаюсь рядом, слышу щелчок блокировки дверей, и громкий визг шин.

— Нет! Отпусти меня! Ты не понимаешь!!! — Карина вырывается, дергает за ручку, но та не поддается.

Слёзы ручьями стекают по её щекам, и я даже не знаю, где она берет столько сил, продолжая сопротивляться.

— Замолчи! Мы поговорим и я отвезу тебя домой… Если ты, конечно, этого хочешь.

— Хочу!!! Прямо сейчас отвези, мне не о чем с тобой разговаривать! — Орет во всё горло, от чего даже Князев на переднем сидении морщится.

— Ошибаешься!

— Влад? А куда ехать-то? — Слышу растерянный голос друга.

— На стройку!

Глава 21

Прощаюсь с Тимом, обещая обязательно ему всё рассказать, но только позже, и веду упирающуюся Карину внутрь недостроенного дома.

Закрываю входную дверь на ключ, девушка начинает метаться по дому в поисках другого выхода. Спотыкается о мешки с цементом, пачкает одежду в пыли, и тарабанит по окнам.

Наблюдаю и жду, когда она потратит все свои силы и успокоится, смерившись с тем, что поговорить нам, всё-таки, придется.

— Влад, выпусти меня! Ты не понимаешь… Мне нужно домой!!! — Трясет меня, впиваясь руками в куртку.

— Угомонись!

— Я не могу… не могу здесь находится… не могу рядом с тобой.

Голос пропитан страхом, глаза безумные, руки трясутся, и до меня до сих пор не доходит, почему она так боится.

— Что случилось? Почему ты передумала?

— Потому что захотела! — Орет не своим голосом. — Вернее, НЕ захотела… с тобой…

— Врешь!

— Отпусти меня! Ну я прошу тебя!!! — Слёзы брызгают из глаз, и девушка медленно опускается к полу. — Ну хочешь… на коленях буду просить, только отпусти!

Одним рывком возвращаю её в вертикальное положение и смотрю в глаза.

— Всё должно было быть иначе… Тебе просто нужно было подождать… Я же хотел… хотел с тобой. Чтоб всю жизнь… Дом построил, где тебе будет спокойно, а ты… неужели можно так врать? Неужели всё не правда? — Мой голос оседает на последних словах, когда я, только сейчас, начинаю осознавать… А что, если так и есть? Что, если просто играла, врала, развлекалась в попытках оживить брак?

— Ну нельзя мне, как ты не понимаешь? — Хватает моё лицо ладонями, заставляя смотреть в глаза. — Он же убьет тебя!!! А ты должен жить! Слышишь? НОРМАЛЬНО жить!!! Завести семью, стать отцом, и не оборачиваться каждый раз. А со мной этого не будет. Нам просто не позволят. Это было его условие: «Или с ним, или в могилу!», и 5 лет назад я его приняла. Согласилась жить по его правилам.

— Карина, я…

Договорить не успеваю. Входная дверь с грохотом открывается, ударяясь о косяки, грозящие расколоть крепкое дерево. На пороге, озаряя всё вокруг своей довольной улыбкой, стоит Святослав Искоростецкий.

— Какая встреча…. — Противно тянет и проходит вглубь дома. — Мне надоело ждать. — Напускное разочарование, наигранное безразличие и лишь быстро бегающие глаза выдают его нервозность.

Карина цепенеет на месте, а потом срывается, и бежит в сторону мужа. Не успеваю ухватить её, и вот уже она бросается на грудь супругу и навзрыд плачет.

— Свят… я прошу тебя… просто поехали домой. Я не хотела! Я не искала с ним встречи, я не нарушала договор, поверь мне, пожалуйста. Давай уйдем! — Мудак сморит на свою жену жалостливым взглядом, а потом отшвыривает её в руки своей шестерке.

Их здесь человек