Что касается Зинки, то она благополучно лишилась своей половины квартиры. Бывший сожитель теперь её бил, и Галке пришлось приехать для размена. Она отселила мать в однушку, за которую еще пришлось доплатить из собственных средств.

Но целеустремленность Галки была прежней – все надежды она возлагала на окончание института. Уж тогда-то она обретёт долгожданную свободу. Хотя слово «обрести» здесь не подходило – заработает годами учёбы и работы.

Галке первого февраля исполнилось двадцать два года. Занятия были закончены, экзамены сданы. Оставался только диплом. Последние полгода.

За дипломами к Галине выстроилась очередь. Серафима торговала Галкиным временем направо и налево. Галя кусала губы, утешая себя, что скоро всё закончится.

Закончилось.

Как и положено, в июне. Общежитие, секретариат, Серафима не хотели отпускать девушку, предлагая, убеждая, урезонивая, заманивая и льстя.

И Галка не сказала «нет» – она просто собрала вещи и уехала. «К маме, – оправдывалась она. – Она давно меня ждёт». Но к маме она не поехала. Она отправилась в первый жизни отпуск для себя. Море, солнце и слёзы – тоже целое море. «Наверное, переутомилась», – Галка пыталась засунуть назад то, что вылезло. Но как остановить прорвавшуюся плотину?! «Никому не нужна! Не нужна!» – мысли долбили и долбили, вызывая, помимо слёз, желание утопиться.

Все на отдыхе веселились, а Галка ныкалась по безлюдным местам и плакала. Она пыталась собрать себя – ведь работу никто не отменял, да ещё предстояло решить вопрос с жильём. И не могла. Обратилась к специалисту. Специалист поставил диагноз «депрессия» и прописал таблетки. Галка почитала побочные действия. Ужаснулась. Решила – справится сама.

Она не сдастся, она поборется за место под солнцем, все ещё в очереди будут стоять за её благосклонностью. И Галка осознала, что предстоит дальше пахать. Школа позади, институт тоже, вот и жизнь взрослая – ан нет, всё не так быстро и просто, как казалось в детстве. «Я не сдамся!» – решение положило конец депрессии. Место под солнцем ещё не завоёвано, а раскисла она просто потому, что дурочкой была – рассчитывала всё по-быстрому и по-простому получить.

Но общественное мнение о ней, как безотказной девочке, а не серьёзном специалисте, укоренилось. Бороться с ним сил не было. И Галка решила уйти с работы – покинуть последнее место, ставшее петлёй на шее. Заявление легло на стол начальнице. Не помогли охи, ахи и уговоры. Галка, опустив глаза в пол, обосновала, что нужно ехать к матери.

Последний узел был развязан, и Галка стояла перед чистой страницей своей жизни. Она жаждала создать новый образ себя – крутой и нужной. В планах была квартира в Москве.

На работу Галину взяли без проблем. Опыт богатый, знания прекрасные, внешний вид соответствующий. Помощник адвоката. Вот так сразу после окончания института. Но это не заставило Галку задрать нос. Она ведь не общалась с однокурсниками и не знала, что многие безрезультатно обивают пороги.

Галка работала. Но учёбы-то уже не было – вечера оставались свободными. И в них сквозила холодная пустота, затягивающая в знакомую чёрную дыру под медицинским названием «депрессия».

Галка решила, что это всё от отсутствия молодого человека в её жизни. Завела. Благо внешность была привлекательной. Даже выбирала из трёх поклонников на новой работе. Появились в жизни кафе, кино, поцелуи, да и ночи теперь Галка проводила не одна.

Но была ли она с появившимся мужчиной настоящей?! Становилось ли ей легко рядом с Дмитрием? Могла ли расслабиться, зная, что её принимают любую?

Нет. Галка была постоянно в напряжении и страхе, что узнают, кто она, из какой семьи и что внутри у неё чёрная дыра. Поэтому мужчина, несмотря на его привлекательность, скоро был послан – чёрная дыра разрасталась рядом с ним. И без него тоже.

Галка нырнула в работу. Сверхурочные, помощь другим – лишь бы не думать, не быть одной. Денежки капали. Галка впряглась в ипотеку, взяв сразу двушку. Выплаты и ремонт. А значит, опять пахать – ещё больше. За место под солнцем.

Единицами Галина теперь была окружена надолго, потому что купила одиннадцатую квартиру по улице первой Московской в доме номер один. За неё платить оставалось двадцать два года, но Галка была счастлива…

Неужели, вы поверили?!

Конечно, нет. Она рыдала, проводя очередной отпуск в одиночестве в своей двушке. На море не поехала – все деньги высосал ремонт. Хотя после прошлого года не очень-то и хотелось. Но теперь она плакала дома, радуясь, что хоть никто не видит.

Другой специалист. Диагноз тот же. Таблетки другие. Побочные действия те же. Среди них бесплодие. Галка ребёнка не хотела, боялась забеременеть. Но и бесплодия боялась. Пить не стала. Депрессия подошла к концу вместе с отпуском – Галка с облегчением нырнула в работу.

За спиной престижный вуз Москвы, квартира хоть и в ипотеке, но в Москве, работа в адвокатской конторе, должность – помощник адвоката. Внешние данные – полный улёт. Эта же девочка из глубинки, из неблагополучной семьи, у которой на другие варианты, кроме, как закончить, как мать, были мизерные шансы. Сейчас ей откровенно завидовали. Галка стояла на похоронах матери, которая спилась-таки, и чувствовала завистливые взгляды. Они поднимали настроение – значит, не зря она уехала, не зря пахала и пашет. Не зря, не зря, не зря… Но внутри была пустота, которая не давала искренне смеяться и радоваться. А ведь Галке было всего-то двадцать три года. Её матери – сорок пять, а она внешне уже стала старухой. Такой старухой Галка ощущала себя внутри и не прятала слёзы. На кладбище плакать можно, ну и пусть, что она плачет не по матери, а по себе. Этого же не видно – общественное мнение Галка по прежнему ценила превыше всего.

Похороны Зинаиды Петуховой состоялись одиннадцатого октября. Народ был, но искренне горюющих – нет. Люди скорее пришли развлечься, потому что в небольшом городке даже похороны становились событием, помогающим разнообразить быт. А тут вообще собралось много народа – ведь поминки устраивались на деньги Галки, а то, что она жирует в Москве, было всем известно.

Пришедшие удивились слезам молодой женщины – никто не думал, что она так привязана к матери. На поминках многие подходили к Галке. Но кроме соболезнований каждый из пришедших хотел Зинкину однушку – купить по дешёвке, временно пожить из-за бедственного положения, присмотреть (те, кто были более гордыми и не говорили о своём бедственном положении направо и налево), сделать ремонт (эти хотели и пожить, и денежку заработать)… И ещё много чего предлагали – на воображение в городке никто не жаловался.

Поэтому, когда к Галке подошел папа, она тоже рассчитывала услышать монолог о квартире и вздохнула с мыслью, что она-то никому не нужна. Коленька заметно постарел и осунулся. Мама и жена бросали в его сторону свирепые взгляды. Две женщины наконец-то спелись и воевали теперь не друг с другом, а с Николаем. Галка подумала, что их взоры означают, что это они его отправили с важной миссией, но оказалось, что Николай самоуправствовал.