Я вспоминал свою жизнь на отражении Земля, как выполнялприказы, как отдавал их. Передо мной проплывали лица людей, которых я узнал завека: друзей, врагов, жен, любовниц, родственников. Лорена, казалось, подзываламеня, Мойра смеялась, Дейдра плакала. Я снова сражался с Эриком. Я вспоминалсвой первый проход через Лабиринт, мальчишкой, и позже, когда шаг за шагом мневозвращали все мои воспоминания.

Убийства, кражи, мошенничества, соблазнения вернулисьпотому, что, как говорил Мэллори, они были там. Я даже не способен был их всехправильно разместить, в смысле времени. Не было никакого особого беспокойства,потому что не было никакой особой вины. Время, время и еще раз время смягчилограни того, что порезче, сделало во мне свои изменения. Я смотрел на своипрежние «Я» как на других людей, знакомых, которых я перерос. Я дивился, какэто когда-нибудь я мог быть кем-нибудь из них. Когда я мчался вперед, сцены измоего прошлого, казалось, материализовывались в тумане вокруг меня. Тут нетникакого поэтического преувеличения. Битвы, в которых я участвовал, принималиосязаемую форму, если не считать, конечно, полного отсутствия звука — блескоружия, цвета мундиров, знамена и кровь. И люди — большинство из них умерло —двинулись из моей памяти вокруг меня в немом мультфильме. Никто из них не былчленом моей семьи, но все они были людьми, некогда что-то значащими для меня. Ивсе же в этом не было никакой особой системы. Тут были благородные деяния,равно как и постыдные, враги, равно как и друзья — и никто из участвовавшихперсон не замечал моего присутствия, все было захвачено в какой-то давнопрошедшей последовательности действий.

Я тогда гадал о природе места, через которое проезжал. Небыло ли оно какой-то разбавленной версией Тир-на Ног-та, с какой-точувствительной к мысли субстанцией поблизости, что вытягивала из меня этупанораму. «Вот это и есть твоя жизнь?» Или я просто начал галлюцинировать? Ябыл утомлен, обеспокоен, встревожен, расстроен и проезжая по пути,обеспечивающему монотонной мягкой стимуляцией такого рода чувств, что велитгрезить наяву… Фактически, я понял, что потерял где-то ранее контроль надОтражениями и теперь просто продолжал следовать прямолинейно через этотландшафт, пойманный этим спектаклем в капкан своего рода наружного нарциссизма…

Тут я понял, что должен остановиться и отдохнуть — вероятно,даже немного поспать — хотя я боялся это делать в таком месте. Мне придетсявырваться на волю и продолжать путь до более спокойного, пустынного местечка…

Я исказил свое окружение. Я выворачивал все кругом. Явырвался на волю.

Вскоре я скакал по неровной, гористой местности, а послебыстро добрался до пещеры, что я пожелал.

Мы въехали в нее и я позаботился о Звезде. Я поел и выпилровно столько, чтобы притупить чувство голода. Костра я не развел. Я завернулсяв свой плащ и в прихваченное с собой одеяло. Грейсвандир я держал в правойруке. Я лежал во тьме у входа в пещеру.

Я чувствовал себя немного дурно. Я знал, что Бранд лжец, ноего слова все равно беспокоили меня. Но я всегда хорошо умел засыпать, я закрылглаза и отключился.

Меня пробудило ощущение присутствия, или, может быть, этобыл шум и ощущение присутствия. Что бы там ни было, я проснулся и был уверен,что я не один. Я сжал покрепче Грейсвандир и открыл глаза. Помимо этого я нешелохнулся.

Мягкий свет, вроде лунного, лился через вход в пещеру. Какраз у входа стояла фигура, возможно, человеческая. Освещение было таким, что яне мог сказать: стояла ли она лицом ко мне, или лицом наружу. Но затем онасделала шаг ко мне.

Я очутился на ногах и острие моего меча уперлось ему вгрудь. Фигура остановилась.

— Мир, — произнес мужской голос на тари. — Япросто укрылся от грозы. Нельзя ли мне с вами разделить пещеру?

— Какой грозы? — спросил я.

Словно в ответ донесся раскат грома, за которым последовалпорыв ветра, пахнущего дождем.

— Ладно, это, во всяком случае, правда, — сказаля. — Располагайтесь поудобнее.

Он сел, полностью зайдя спиной к правой стенке пещеры. Ясложил свое одеяло, чтобы было помягче, и уселся напротив его. Нас разделялометра четыре. Я нашел свою трубку, набил ее, а затем попробовал чиркнутьспичкой, бывшей со мной с Отражения Земля. Она зажглась, сберегая мне массутрудов. Табак имел хороший запах, смешанный с влажным ветерком. Я прислушивалсяк звукам дождя и разглядывал силуэт своего безымянного спутника. Я обдумывалнесколько возможных опасностей, но обращался ко мне отнюдь не голос Бранда.

— Это не естественная гроза, — сказал он.

— О? Как это так?

— Хотя бы потому, что она идет с севера. Они здесьникогда не приходят с севера, в это время года.

— Вот так-то и ставятся рекорды.

— И еще потому, что я никогда не видел, чтобы грозавела себя подобным образом. Весь день я наблюдал за ее наступлением — простотвердая линия, медленно двигающаяся, с фронтом, словно лист стекла. Молнийстолько, что она выглядит словно чудовищное насекомое с сотней сверкающих ног.Крайне неестественно. А за ней все становится очень искаженным.

— При дожде такое случается?

— Не так, все, кажется, меняет свой облик. Плывет.Словно мир тает или…

Я содрогнулся. Я думал, что достаточно далеко опередилтемные волны, чтобы немного отдохнуть. И все же он мог быть неправ и это моглобыть просто необычной грозой. Но я не хотел рисковать и повернулся к глубинепещеры, свистнул. Ни ответа, ни привета. Я вошел туда и пошарил наощупь.

— Что нибудь случилось?

— Пропал мой конь.

— Он не мог уйти?

— Должно быть, ушел. Я, однако, думал, что у Звездыбольше здравого смысла.

Я подошел ко входу в пещеру, но ничего не смог увидеть. Замиг, что я пробыл там, я наполовину вымок. Я вернулся на свое место у левойстены.

— Мне это кажется достаточно заурядной грозой, —сказал я. — В горах они иногда бывают очень сильными.

— Наверное, вы знаете эту местность лучше меня?

— Нет, я просто путешествую — дело, которое мне лучшепродолжить.

Я коснулся Камня, мысленно втянулся в него, почувствовалгрозу вокруг себя и приказал ей убраться, красными пульсациями энергии,соответствующими ударам моего сердца.

Затем я привалился спиной к стенке пещеры, нашел еще однуспичку и снова раскурил трубку. Силам, которыми я манипулировал, потребуетсяеще некоторое время, чтобы выполнить свою работу против грозового фронта такихразмеров.