«Что же делать?» – размышляла, идя по пустынным коридорам дворца. Все слуги и придворные куда-то запропастились, наверное, сбежали, увидев крах своего правителя. Все же в звериной натуре хищника есть недостаток: зверь внутри подчиняется лишь сильнейшему. Мой отец перестал быть таковым.

Во мне боролось два чувства: детская обида от слов отца и понимание его действий. Ребенок внутри меня, маленькая девочка, чувствовала себя преданной родным папой, но взрослая принцесса понимала: отец пытался найти выход из ситуации. Да, глупо, да, опытный правитель должен был продумать все наперед. Но ничего уже не изменить. Он пытался спасти сильнейших… Проклятая звериная натура. Как часто я жалею, что не могу до конца понять все это. Но это к лучшему.

В своей комнате я самостоятельно наполнила ванную и улеглась в нее, пытаясь привести мысли в порядок. Только в горячей воде я поняла, насколько были напряжены все мышцы тела, и легкое покалывание в конечностях было тому подтверждением. Вода смыла с меня всю грязь, которой я будто бы пропиталась от Морфаера. Как жаль, что смыть эмоции, кои наконец-то смогли вырваться наружу, ей не удалось.

 Выбравшись из уже успевшей остыть ванны и замотавшись в махровый халат, я села на подоконник в своей спальне и с грустью вгляделась в заснеженные вершины, обступившие все владения отца. А принадлежат ли они все еще ему? Когда-нибудь все это должно было достаться Рольфу, но сейчас… Боль от потери братьев сжала мое сердце холодной рукой, а услужливая память стала воссоздавать в голове счастливые и веселые моменты нашей жизни.

Солнце только начало приближаться к зениту, а в моих глазах больше не осталось слез. Я все выплакала, со всем попрощалась, глядя в безоблачное небо. Тряхнув головой в попытке очистить затуманенный горем разум, я задала сама себе самый главный вопрос: «Готова ли я покориться?» Ответ не заставил себя долго ждать, он всплыл в моей голове сразу же – «Нет».

План, пришедший мне в голову, был простым и, скорее всего, до безобразия предсказуемым, но другого выхода я не видела. Лучше уж так, чем покориться воле завоевателя и умереть, рожая его выродка. Я скорее умру, выгрызая себе свободу, чем подчинюсь воле лжеправителя огненных волков.

Решившись, я выбежала из спальни. Преодолев несколько длинных коридоров, я, как всегда без стука, ворвалась в покои Кристен. Сестренка спала, и от этого мне стало грустно: нам не удастся попрощаться. Хотя, возможно, оно и к лучшему: незачем сваливать на дитя взрослые проблемы. Пусть в ее мирке все будет безоблачно. Ей хватит и неконтролируемых перекидов со своенравным зверем. О войне, отце и смерти братьев ей знать не обязательно.

— Мадам Трим, – обратилась я к няне, сидевшей на диване и до моего появления читавшей книгу. Весь ее вид выражал глубокое удивление моим внешним видом, а ведь действительно: я бросилась сюда в халате и с мокрыми волосами, даже не расчесавшись.

— Что случилось, ваше высочество? – с оттенком неодобрения спросила женщина. С моих плеч свалился груз – к счастью, до них не дошли известия о случившемся сегодня утром.

— Вам и Кристен нужно срочно уезжать из страны, – выпалила как на духу. – Я понимаю, что просить вас об этом – малодушно с моей стороны, вы совершенно точно не обязаны этого делать, но мне больше не к кому обратиться. Мы все в опасности. Наш дом рухнул, наследник мертв. Но прошу вас, если согласитесь, то ничего не рассказывайте Кристен. Незачем ей переживать.

— А как же вы? – заклинательница прониклась моей речью и взволновано посмотрела на меня. – Бегите с нами!

— Нет-нет! – выставив перед собой руки, для убедительности отрицательно тряхнула головой. – Я не могу бежать с вами. Это подвергнет вас дополнительной опасности. Просить вас об этом и так слишком нагло с моей стороны, а уж рисковать вашей жизнью и жизнью Кристен я не готова.

— Сколько у нас времени? – взглянув на наручные часы, по-деловому, не задавая лишних вопросов, спросила женщина. По ее выражению лица было ясно – она согласна. Передать словами, насколько я была благодарна ей в этом момент – невозможно, но время зря терять нельзя. Поэтому я коротко ответила:

— Его уже нет. Быстро соберите вещи первой необходимости, а все остальное купите по дороге, – достав из-за пазухи заранее прихваченный мешочек с золотом, я протянула его мадам Трим. – Вот. Держите. На первое время должно хватить. А потом, я надеюсь, все уладится, и все мы сможем спокойно вернуться домой.

Я лгала. Нагло глядя в глаза заклинательницы зверей, я врала. И мне совершенно за этот поступок не стыдно. Дать надежду человеку – что может быть постыдного в этом? Возможно, именно эта надежда и будет греть ее холодными ночами, когда она с малолетней нестабильной девочкой будет скитаться по миру, а возможно, и мирам. Я дала бы им гораздо больше денег, но их у меня не было. А вызывать лишние подозрения, забирая золото из сокровищницы, я не посмела. Но целого кошелька золота им должно хватить примерно на год. Надеюсь.

Только когда Кристен с няней уйдут, я рискну своей жизнью и проберусь в сокровищницу. А пока нельзя привлекать к себе внимание предателей, а может и охранных заклинаний врага.

— Прощайте, – порывисто обняла женщину и взглянула в ее глаза, – только прошу, не говорите ничего пока Кристен о произошедшим. Пусть немного подрастет… Пусть думает, что вы путешествуете или что-то вроде того. Прошу.

— Да, – кивнула женщина. – Лишние потрясения в ее состоянии могут быть опасны.

Наклонившись к спящей сестренке, я коротко поцеловала девочку в щеку и погладила по длинным светлым волосам. Сердце больно сжалось, уже не в первый раз за сегодняшний неполный день, но поделать я ничего с ним не могла. Разлука с близкими больно ранила мою душу. Война искорежила жизни народа снежных барсов. Морфаер разрушил мою семью…

— Адель, – позвала меня мадам Трим, когда я уже подходила к двери. Быстро обернувшись, посмотрела в ее обеспокоенные глаза. То, что она сказала мне в ту минуту, навсегда отпечаталось в моей памяти. – Не сдавайся. Не стоит жертвовать своей жизнью в угоду того, что уже нельзя спасти. Найди свою истинную пару и проживи с ним до старости. Адель, береги себя.

— Спасибо, – кивнула женщине, на глаза выступили слезы, и я, небрежно смахнув их рукой, вышла за дверь.

Прислонившись к противоположной стене спиной, я обхватила голову руками. Мне нужно было мгновение, чтобы собраться с мыслями и выдохнуть. «Я все сделала правильно, – мысленно подбадривала саму себя, – Кристен будет в безопасности. Первый акт отыгран».

Проходя мимо кабинета отца, я услышала, уже не в первый раз за последнее время, его разговор. Только в этот раз он не советовался со своими приближенными, не обсуждал что-то с советниками. Нет. Сейчас он говорил сам с собой, обращаясь при этом к моей матери.

— Как же мне быть? Ты покинула меня, и с тех пор все пошло кувырком, – после этой фразы я услышала полный боли вздох, звяканье стекла и звук льющейся жидкости. – Мне тебя не хватает. Наших сыновей… прости, я потерял. Не смог сберечь, не смог спасти. С твоим уходом я перестал быть правителем, ты забрала с собой большую, самую важную часть меня…