По завершении ужина они вместе убрали на кухне и, сказав друг другу «спокойной ночи», разошлись по своим комнатам.

На следующий день, с самого утра, Алине позвонила Вирра.

— Алина! — закричала в трубку девушка и тут же принялась закидывать женщину вопросами. — Как ты? Что сказали врачи? Чем лечат? Прости, но я только что узнала о том, что случилось. Мне так жаль!

— Здравствуй, моя хорошая девочка! Спасибо, мне уже получше. Из больницы я уже ушла, но лечение продолжается, только теперь уже на дому. Даже с психологом приходится работать, видимо, без него мне самой сейчас не справиться.

— Алинка! Я так расстроилась, когда узнала о ребенке, — Вирра горько и безутешно заплакала. — Всё навалилось одновременно: и папа, и малыш, — всхлипывала девушка. — Я тебе очень сочувствую… Очень жаль, что ничего не получилось. От папы никого не осталось.

От её искренних слов душа Алины, и без того вывернутая наружу психологом, разложилась на миллионы болезненных оттенков.

— Хочешь, я приеду? Буду за тобой ухаживать, — хлюпая носом, предложила девушка.

— Нет, что ты! Тут помощников хватает, да и Ритка сегодня придет.

— Ну ладно. Тогда я спокойна, — в очередной раз шмыгнув носом, произнесла падчерица. И тут же встрепенулась. — А у меня для тебя есть хорошая новость, — в её голосе тут же послышались нотки радости. — Я Марину и Никиту забираю к себе, в Милан. Нам тут всем вместе хорошо будет. В конце концов, мы же теперь родственники, — защебетала она, практически позабыв о только что проливаемых слезах.

— Ой, как здорово! — Алина по-настоящему обрадовалась этой новости. — Я тебе так благодарна за своих ребят.

— Ну что ты, Алин, в самом деле! Марина прекрасный, грамотный переводчик. Ей языки так легко даются, что остается только удивляться. У нас большие планы, поэтому пару новых ей в ближайшее время нужно будет всё же освоить. Сейчас на языковые курсы походит, потом на курсы по рекламе. Думаю, что месяца за четыре, ну максимум полгода подучится, а потом — ко мне. Возьмет главное направление — рекламу. Будешь по рекламе в Италии с дочерью работать.

— Ой, так я сама в этом ничего не понимаю…

— Алина. Не смеши! Люди все на своих местах. Они работу свою прекрасно знают. В конце концов, у тебя и самой вкус отличный, раз ты моего папу смогла рассмотреть и полюбить, — пошутила девушка, уже севшая на своего любимого конька — тему о работе.

Алина счастливо засмеялась.

— Спасибо тебе, моя хорошая. Твои слова я могу расценивать только как самый чудесный комплимент. Они дорогого стоят. Так что ещё раз спасибо!

— Да за что? Вот Никита для нас вообще прекрасное приобретение. Будет руководителем Департамента информатизации. Ты бы знала, сколько нам с папой за него пришлось с корпорацией, в которой он работал, повоевать. Тут, конечно, наши юристы молодцы. Нашли, за что в его старом контракте зацепиться, так что прокатили мы его бывших работодателей «на ура». Уволили Ника с выплатой просто шикарной компенсации. А то пахал бы и сейчас на них за копейки. Так что ребятам будет теперь на что здесь обживаться.

— Вот здорово! А на квартирку собственную им хватит?

— Кое на что хватит. Пусть и не очень большую, но потянут. Вот только стоит ли? Думаю, что пока Марина будет учиться, лучше будет арендовать маленькую жилплощадь. Как только работать начнут, подберут что-нибудь стоящее, — прокомментировала своё видение ситуации Вирра.

— А курсы где будут? В Милане? — поинтересовалась Алина.

Вирра засмеялась.

— Ну что ты! Конечно, в Риме! На наших, местечковых, ей делать нечего.

— Так ребята что, полгода раздельно будут жить? — как-то вдруг насторожилась женщина.

— А что тут такого? — вполне искренне удивилась девушка. — Они же любят друг друга, значит, им никакая разлука будет нестрашна. И потом, самолёты, поезда и видеообщение ещё никто не отменял. А за Ники я присмотрю. Всё же теперь я Марине старшая сестра, а ему ещё и начальник. У меня он не забалует. Всё будет жестко: работа — дом, дом — работа! — и она весело засмеялась.

— А ребята на это согласны?

— Ну конечно! Мы уже всё обсудили! Время от времени такие проверки любви полезно устраивать…

Вирра что-то ещё щебетала в трубку, развивая тему «проверок», а Алина словно оглохла. Она уже не разбирала слов девушки, так как вспомнила, что она когда-то сама «купилась» на подобную интригу. Променяла чистые и настоящие чувства, зарождающиеся между ней и Кириллом, на сомнительное подтверждение этой взаимной симпатии. В итоге — сломленная личная жизнь у них обоих. Их скрутило так, что сейчас, испытывая явное влечение друг другу, не могут перешагнуть через принципы и условности устоявшейся в обществе морали.

— Вирра! А может, им не стоит так надолго расставаться? — попыталась было как-то вмешаться в процесс вынужденной разлуки дочери и любимого зятя Алина.

Девушка на том конце провода замолчала. Молчание явно затягивалось, и женщина все больше и больше начинала сомневаться в необходимости предстоящей жертвы — расставании молодых. Почему? Всему виной была пресловутая фраза «проверка любви», произнесенная Виррой.

— Алина! В чем дело? — насторожилась падчерица.

Алина, которой стыдно было признаваться в своих пустых страхах, произнесла.

— Я после смерти Сережи очень тяжело переживаю любую разлуку между любящими людьми. Сразу как-то становится не по себе.

— Я тебя понимаю, — грустно произнесла Вирра. — С другой стороны, пока Марина будет учиться, Ник — начнет работать. Деньги лишними не будут.

— Ой, Вареник! Да я ведь с лёгкостью могу купить им любую квартиру в Милане, такую, какую захотят. Деньги-то есть! Да и пока им можно квартиру не снимать. Я думаю, может их в Миланской квартире поселить временно?

— Алин! Да ты что? Оставь свой менталитет дома. Разве можно в нашей жизни сразу давать детям все готовое? Ладно Марина, она девочка, а ты ей мать… Но ты же этим только унизишь Ника. Он будет чувствовать себя ущербным, не умеющим ничего добиться в этой жизни самостоятельно. Дай ему возможность проявить себя, стать главой семьи. А у него действительно светлая голова и он в состоянии преуспеть. А вот что касается Миланской квартиры… Раз уж ты сама заговорила об этом, то знай. Я против. По договоренности между всеми совладельцами она была за папой. Поэтому пусть остается за тобой, если конечно ты не возражаешь. Мне не хотелось бы, чтобы в ней жил кто-то чужой. И продавать её тоже не хочется. Папа её очень и очень любил.

Алина задумалась.

«А ведь Вирра во многом права! Нельзя лишать Никиту возможности проявить себя в заботе о собственной семье. Он должен доказать себе и показать всем, что способен содержать семью. Время идёт, и, вполне возможно, вот-вот у них появится малыш. А это ещё большая ответственность».

— Хорошо. А что касается квартиры… Ты знаешь, я почему-то тоже сразу полюбила её. Будто всю жизнь там и жила с Сережей. Только боюсь, что ещё не скоро смогу перешагнуть её порог. Там всё напоминает о том, как мы с ним были счастливы.