Даже полученные черные свитки, хотя и жгли мне карманы, но совсем не грели душу. Разве что приятно было видеть лица тех, кто мне их доставил. Не потому, конечно, что я скучала по Каменной леди и Терновому рыцарю! Просто выглядели они оба безоблачно довольными, хотя и явились ко мне порознь. Видимо, помирились, и я была этому рада. Должен же хоть кто-то быть счастлив?

Правда, чувство собственного достоинства меня прямо распирало! Но, во-первых, о моих достижениях никто не знал, а во-вторых…

В общем, на пятый день, когда Алам должен был вернуться в Академию, я неслась на занятия на крыльях радостного воодушевления.

Которому реальность сурово подрезала перья одним видом магистра Риэллина. Конечно, девчонки-сокурсницы были очень рады видеть дивного лорда, который мало того, что весьма старый и опытный воин, так выгодно отличался от Аламбера тем, что в плотской любви не отказывал.

А я переживала.

Алам упомянул четыре дня. Он всегда четко рассчитывал временные отрезки, и сначала меня это раздражало, а после даже вызывало некоторое умиление.

Я с трудом досидела до конца пары, вскочила и, дождавшись, пока большая часть студентов покинут помещение, подошла к преподавателю.

– Ты что-то хотела, Ула? – светловолосый фейри обласкал меня взглядом.

– Да… подскажите, а когда вернется Аламбер? Он должен был снова выйти сегодня.

– Хм-м-м… – Высший окинул меня смеющимся взглядом и сообщил: – Это не совсем по правилам, но я рискну. Алам вернется к преподаванию, как только ему позволит здоровье.

Что?..

Оказывается, я сказала это вслух.

– А вот это уже информация совсем другого толка, юная глейстига. Хорошего дня, Ула, и пусть Дану будет к тебе милостива.

– Высокого неба и ярких звезд и вам, магистр, – откликнулась я на инерции и на той же силе покинула аудиторию.

Так…

Ула, во-первых, успокоиться! Может, он простудился или вообще решил прогулять уроки и сказался больным? Может, его затянуло опасное сосало какой-то роковой волшебной красотки? Или еще что столь же обыденное и совершенно не вредящее. И уж точно никак не относящееся к опасной миссии по добыванию черного свитка.

Фоморская бездна! Не помогает, не успокаивает!

Что же делать?

Хм… а почему бы мне не сходить в гости? Как добросовестной студентке и прилежной должнице еще двух желаний, разумеется. Только ради того, чтобы осознать, жив Янтарный или долги уже можно считать неактуальными!

Вот так вот, теряя тапки, если бы они у меня были, я отправилась за материалом, чтобы построить тропу к Янтарному холму.

По сути, практически все, что необходимо, было у меня в сумке в общежитии, а все недостающее в виде пары косточек и листиков я раздобыла на кухне и в лесу.

Если ты не опытный прокладывающий, то гораздо удобнее не строить свою тропу, а подцепить уже созданную и просто изменить ее свойства и направление. Задать маршрут, проще говоря.

Подув на воздух, откликнувшийся розоватым сиянием, я забросила в него поочередно все ингредиенты, закончив кусочком янтаря.

– Пути и дороги, повернитесь вспять и выведите меня к Янтарному холму, – нараспев произнесла я и, задержав дыхание, шагнула на тропу, надеясь, что все сделала правильно.

Пространство расступилось, закрутилось, и вот я уже бегу по довольно широкой дорожке, вымощенной заросшими мхом булыжниками. По обе стороны расстилался мрачный, укутанный туманом лес, но после Шепчущего мне было все нипочем!

Как ни странно в этот раз я вышла с тропы не возле холма, а непосредственно в нем. Это заставило меня воодушевленно встряхнуть волосами – значит хозяин не против визита.

Я остановилась посреди зала с янтарными глыбами разного оттенка и растерянно огляделась. Надо заметить, что у выставки как минимум один недостаток: в нее нет входа и, соответственно, выхода.

Интересно, значит ли это, что Аламбер не так часто водит сюда экскурсантов? Хм, мне можно начинать гордиться?

Или бояться. Фомор знает, чего можно ожидать от весьма древнего дивного со странным характером, если он доверяет тебе нечто настолько особенное.

Ладно, оставим чудачества Алама ему самому.

А сейчас мне нужно наконец-то добраться до хозяина этого примечательного домика и спросить, что с ним случилось!

Топнув ногой, я позвала:

– Брауни Янтарного холма – встань передо мной!

И… ничего не случилось. Я огляделась и закусила губу, пытаясь понять, что могла произнести не так, когда в районе моих колен раздался ворчливый голосок:

– Вот же глупая глейстига. Вели не только прийти, но и появиться!

– Явись! – послушно дополнила я приказ, и с маленького фейри как вода стекла пелена невидимости. – И назовись.

– Тилкен Арм я… Зачем пришла? – грубовато спросил служка Янтарного холма.

Ага, по ходу хлебосольного приветствия можно не ожидать?

– Проводи к хозяину.

– А ждет ли он тебя, глейстига? – прищурил морщинистые глазки брауни.

– Ждет, не ждет, а я проверю, как он. – Я независимо тряхнула волосами, хотя, надо признать, после этого вопроса с подковыркой моя пышно цветущая самоуверенность подувяла. Но тотчас подсунула факт для реабилитации! – Я смогла пройти в холм!

– Вот-вот… – неохотно согласился со мной Тилкен. – Шастают тут всякие, хозяин все никак нормальную защиту не поставит. Но шо ж поделаешь… пойдем, рогатая!

– Я не рогатая, – привычно констатировала я.

– И вот совершенно нечем тут гордиться! – ехидно ответил мелкий дивный и провалился сквозь пол, со мной вместе.

Мы выпали из потолка в каком-то коридоре, и я смогла ловко приземлиться на оба копыта, за что ощутила гордость!

– Вот там он, – Тилкен мотнул головой в сторону массивных двустворчатых дверей. – Сама пойдешь, я не хочу господину на глаза попадаться, когда он ранен и зол.

– А что он делает? – Я вообразила уже худшее.

Поскольку Аламбер лорд со странностями и даже не хочет общаться с брауни, мне показалось, что Тилкен сейчас поведает леденящие кровь истории, как хозяин за провинности частично замуровывает его в янтаре.

Мерроу он же заточил для своего развлечения, хотя она и оставалась жива.

В общем, во всей красе плохое отношение к животным и магическим меньшинствам!

– Да жаловаться он начинает! – Брауни поднял маленькую руку и рубанул ею по воздуху. – А также демонстративно умирать. И заставляет меня писать завещание. А ты знаешь, сколько у него собственности?!

– Ну… холм? – предположила я. – И окрестности?

– Если бы он ограничивался только этим – все было бы просто! Нет, в такие моменты на его Янтарную милость снисходит желание оставить после себя добрую и светлую память. И вот тому семейству завещает вазочку, тому картину, а дальнему другу с именем на полторы страницы – коллекцию неприличных статуэток с подробной описью!