А хочется. Потому что он гладит меня по спине, по бокам и наконец кладет ладони на грудь, сжимает… и меня выгибает от удовольствия. Резкого, сильного, испепеляющего любые мысли, любые сомнения.

– Сладкая… – Легкий поцелуй в шею, а за ним укус. – Знаешь, почему фейри так нравится заниматься любовью? Потому что это то немногое, что не теряет с годами своей остроты. Особенно когда в твоих руках не просто женщина… а та самая, по-настоящему твоя и правильная. Особенно когда эту женщину трогает мужчина, который точно знает, что с ней делать.

Мне, может, и хотелось осадить его самоуверенность, но я не могла. Я задыхалась, потому что, фоморы подери, Аламбер действительно прекрасно знал, что делать с попавшим к нему в руки телом.

И я плавилась. Я даже не заметила, что он расстегнул на мне рубашку, сдернул ее с плеч и сжал розовые соски, окончательно, ко всем демонам, сводя меня с ума!

Я даже не думала, я даже не представляла, что на свете может быть такое удовольствие…

Хоть немного ко мне вернулся разум только на том моменте, когда хитрый, как демон, Янтарный, уже умудрился стащить с меня штаны. Но не успела я даже пискнуть, как вновь запечатал рот поцелуем и крепко обнял, скользнув рукой вниз, проводя по уже давно влажной ткани…

– Алам… – Я распахнула невидящие глаза, опять выгибаясь в его руках.

– Ш-ш-ш… – Он вновь поцеловал меня в ушко и погладил снова… и снова, пока не отвел в сторону бесполезный кусочек ткани, добираясь до самого сокровенного, размазывая скользкую влагу по складочкам. Пальцы сильно, до упора, до легкой боли вошли в меня и тут же отправились назад, задевая какую-то волшебную точку.

Я стонала, я бормотала что-то непонятное, я то прижималась к широкой груди Аламбера, впиваясь в нее ногтями, то, наоборот, отталкивала, пыталась вырваться, отползти от невероятно сильных и острых ощущений. Мне казалось, что это не может больше продолжаться, что это невозможно терпеть. И я оказалась права. Алам оставил мои губы в покое и, наклонившись, рывком сместился чуть ниже, накрывая вершинку груди ртом и с силой всасывая.

Наверное, я громко стонала или, быть может, даже кричала.

Не знаю, потому что в этот момент меня просто выбросило из тела. Под закрытыми веками полыхали невероятно близкие сейчас звезды, а во всем теле играла чистая и сладкая энергия.

Она билась волнами, как океан, но не выплескивалась за пределы.

Когда я очнулась, то поняла, что дрожу, а Аламбер медленно гладит меня по все еще затянутой в рубашку спине и касается губами виска с тихим шепотом:

– Ну вот, а ты боялась…

Все прочитанные мною истории любви почему-то уделяли мало внимания взаимоотношениям после того, как между парой случились заветные лобзания.

Лобзания… слово-то какое.

Но именно это смешное слово с корнем «лоб» и не позволяло мне рухнуть в ужас от содеянного. Лоб… м-да, в лоб-то меня всего разок и чмокнули.

На Алама смотреть было страшновато, потому я решила этого не делать! А расслабилась, прижалась и прикрыла глаза. В конце концов было восхитительно, и портить послевкусие первого в моей жизни оргазма – последнее дело.

К счастью, неловкость вновь убил Аламбер. Притом еще в зародыше и самым действенным способом – игнорированием.

Хотя с его точки зрения ничего смущающего точно не произошло.

– Вот теперь мне точно полегчало, – тихо рассмеялся Янтарный, обнял меня и поднялся. Потянулся каждой мышцей и довольно фыркнул: – Всю вечность бы так лечился! Ула, приходи почаще, а лучше переезжай ко мне!

– Я подумаю, – смутилась я, села на кровати и подтащила поближе уже не актуальную для Алама простынку, прикрываясь ею ниже пояса.

– Я купаться, и потом можно спуститься поесть. – Он легкой, энергичной походкой прошел в сторону обрамленного зеленым мхом темного проема на другом конце комнаты. И чем больше сокращалось расстояние, тем ярче разгорался сначала невидимый во мраке огонек, освещая красивую ванную. Уже на порога дивный оглянулся и, подмигнув, спросил: – Хочешь со мной?

– Один ты быстрее управишься, – практически не покраснев, ответила я.

Алам вновь расхохотался и, послав мне воздушный поцелуй с многозначительным «Умница!» – наконец-то скрылся с глаз. Я воспользовалась этим и быстро натянула вывернутые непонятно как штаны и застегнула рубашку.

Сходила справиться о здоровье декана, называется…

Янтарный вернулся спустя весьма короткий временной промежуток, натянул первые попавшиеся шмотки из шкафа и, обняв меня, перенесся в столовую.

– Тилкен! – хлопнул в ладоши высший. – Накрывай на стол!

Брауни появился и, хмуро уставившись на хозяина, ехидно спросил:

– Как же так? Недавно ж помирали.

– А теперь я жив и по этому поводу хочу поесть. Тащи все самое вкусное! Вот для этой девочки… девочки же любят вкусное?

– Для этой козочки? Клевера накосить сбегать?

Очень захотелось сделать с брауни нечто нехорошее. Пока не знаю, что именно, но непременно придумаю!

Судя по всему, Тилкен Арм углядел в выражении моего лица нечто крайне многообещающее, потому что послушно пропал, а на длинном столе начали появляться самые невообразимые яства.

Алам поиграл в джентльмена, галантно отодвинув для меня соседний стул, и даже поинтересовался, что прекрасная Ула желает отведать в первую очередь. Прекрасная Ула желала вина. Хозяин дома немедленно удовлетворил этот каприз.

Бузинное вино чуточку ослабило напряжение, потому я обратила уже гораздо более благосклонный взор в сторону кушаний. Сжевала утиное крылышко, полакомилась запеченной в тесте мелкокочанной капустой и даже отведала бруснично-медового пирога.

Ближе к пирогу недавняя неловкость окончательно меня покинула. Хотя я, конечно, периодически внутренне смущалась, когда смотрела, например, на длинные, изящные пальцы Аламбера и вспоминала, что именно он умеет ими делать.

Скоро наш диалог свернул в сторону путешествия моего декана за черным свитком и сопутствующих этому неприятностей.

– Что с тобой случилось хоть и кто так потрепал? – в который раз уже попыталась узнать я. – И давай без уверток в стиле «ничего», «как на послеобеденную прогулку сходил», «со старым знакомым встретился и неудачно несколько раз порезался о его меч».

Да-да, все это увертливый янтарный гад мне уже поведал в разнообразных вариациях.

Кстати, виновник торжества, а точнее черный свиток, совершенно обыденно валялся на комоде в куче каких-то вещиц непонятного назначения. Никакого пиетета перед легендарной вещью!

– Ладно, расскажу! Вышел я героический из своего холма, экипированный до зубиков. Иду тропами дальними, тропами опасными, задаю вопросы существам неведомым – где моя любима… ай, другая сказка. Задаю вопросы, где свиток черный! И отвечают мне – там, за синею горою, есть глубокая но…