что так можно. Я бы тогда тоже Борису всучила что-нибудь на обмен. Я приготовила на продажу пузыри молочного дерева. Но я думала, что до начала торговли, надо договориться о ценах, сроках и других важных условиях… И товаров приготовить побольше. А не таскать в Пределы по пучку корневки.

Я уткнулась в тарелку, словно каша из какарушек важнее нашего разговора. Понимала, сама виновата. Надо не зевать, а головой думать. Я могла сделать так же, как Мишка, и попросить Бориса выторговать за пяток пузырей нормальную одежду… Я все еще носила нижние рубашки и юбки, надевая по несколько слоев. Тонкие ткани не подходили для жизни на природе и тяжелой работы и быстро рвались.

— Ась, — первым не выдержал Мишка, — ты чего?

— Ничего, — шмыгнула носом. Обида оказалась так велика, что у меня слезы выступили на глазах, — просто я сглупила. Нужно было выменять мне одежду… Сам же видишь, в чем я хожу, — вздохнула я и развела руками.

Мишка удивленно взглянул на меня. И ляпнул:

— Борис вчера с дядькой Блохом договорился, что тот самолично в город съездит и привезет тебе платья. У нас-то в Жутово бабы небогаты, у каждой по два наряда. Одно повседневное и второе праздничное. А Борис попросил новое, неодеванное. Такого-то у нас точно не сыщешь… Он не сказал?

— Нет, — помотала я головой, улыбаясь против воли. — Не успел… Вы-то перед рассветом пришли…

— Ага, — кивнул Мишка. И подмигнул, — так что будет тебе платье. И не одно. Мы-то вчера договорились, что будет по-тихому через Пределы товар переправлять. У дядьки Блоха купчишка в городе есть, который язык за зубами держать умеет, вот он и будет у себя в лавке нашим товаром торговать и закупать для нас все…

Я рассмеялась. Нам нужно много. Хотя бы забрать то, что Борис вынужденно оставил, когда был изгнан из Пределов. И семена… Тогда я разведу огород, и мы не будем голодать зимой. И мука… И крупы… И одежда… И… список был таким огромным, что появилось желание пойти и поработать, пособирать травки, какарушки и прошлогодние пузыри на продажу. Интересно, а когда дядька Блох вернется из города? Сколько времени у меня еще осталось?

— Дней через пятнадцать, — пожал плечами Мишка. — до города-то дня три-четыре верхом. И на возке обратно еще семь. И там еще какие-то дела надо поделать. Борис дядьке Блоху столько поручений надавал.

— Какие дела? — удивилась я.

— Не знаю… Меня Борис выгнал, когда с дядькой Блохом договаривался. Сказал, что не нужно мне это. Меньше знаешь, крепче спишь. Странная поговорка. Никогда такую не слышал.

Я рассмеялась. Мне-то известно, откуда Борис ее взял.

Следующие две недели прошли в трудах. Мы с Мишкой занимались хозяйством, которое внезапно стало просто огромным. Пузик, Правый, Левая, Машка с козлятами, десяток плотоядных цыплят… И если первые сами обеспечивали себе пропитанием, попутно охраняя периметр и делясь добычей, то о последних приходилось заботиться самой.

Осложнялось все тем, что я снова осталась одна. Мишка перешел на ночной образ жизни и вставал ближе к вечеру, когда я заканчивала основные дневные работы.

Я в одиночку ходила на рыбалку. Я оставила всего по одной верше и раколовке, но рыбы и раков попадалось достаточно, чтобы делать запасы. А еще в силках регулярно застревали зайцы.

Всю первую половину дня я только и делала, что чистила и коптила рыбу и раков, свежевала зайцев и пластала мясо на тонкие полоски, чтобы закоптить и высушить на зиму. Кладовая наполнялась запасами. Рыбы в хладнике скопилось столько, что Борису приходилось каждый день накрепко замораживать ее магией, иначе никакого льда не хватало, чтобы охладить такое количество филе.

Зато цыплята на обильной кормежке росли не по дням, а по часам. К концу второй недели они отрастили крошечные перышки на крыльях и хвостиках. А по гребешкам можно было определить, что в выводке шесть петушков и четыре курочки. Лучше бы, если наоборот, но и два-три яйца в день для нас большая удача. И хотя я подумывала о том, чтобы в компанию к живой козе притащить живых кур, но пока молчала о таком предложении. Неизвестно, как уживутся живые и не-живые птички в одном сарае. А делить кур на светлых и темных и строить два курятника, трудозатратно.

Наше козье стадо чувствовала себя прекрасно. Травы рядом с нами росло вдоволь. Пузик распробовал молоко и караулил козу по ночам. Днем с охраной живности справлялись Правый и Левая. Они сдружились с козлятами и носились по двору все вместе, оглашая окрестности радостными воплями, гурля и блея во все горло. Правый и Левая считались старшими в этой стае, поэтому козлята, которых мы окрестили Бешкой и Юлькой, слушались их беспрекословно. Но когда гурлинки отправлялись на рыбалку, мне приходилось запирать козлят в загончик, который построил им Мишка. Иначе мелкие хулиганы помчались бы на реку.

Мне пришлось научиться доить козу, потому что утренняя дойка тоже стала моей заботой.

Вторую половину дня я болталась по лугам с корзинкой. Собирала травы, грибы, какарушки, ягоды: привычную лесную землянику, малину и вишню-дичку. Все, что мне удавалось собрать, я раскладывала на покрывало, разложенное на камнях, и сушила. Никакого другого варианта сохранить добычу на зиму я пока не придумала.

Под вечер, когда вставал Мишка, мы отправлялись на сенокос. Козе надо было много сена. А юный некромант резал траву кухонным ножом, косы у нас не было, я вязала веники из веток, между делом пропалывая и поливая немногочисленные грядки.

Домой мы возвращались, когда начинало темнеть. Я готовила еду на весь день, стирала, прибиралась, а Мишка кормил цыплят, доил козу и перерабатывал молоко. В этом он был просто волшебником. И потчевал нас и сливками, и сметанкой, и маслом, и творогом, и даже сыром. Всего понемногу, но нам троим хватало.

Когда вставал Борис, мы ужинали и я падала в постель, засыпая еще на лету. А Мишка с Борисом принимались за свои дела. Они заготавливали дрова, бревна для распиловки, строили зимний сарайчик для животных, месили глину, мастерили кирпичи для печки, обжигали их магией, попутно тренируясь в каких-то своих некромантских науках. Я особенно не вникала, мне хватало своих забот. Я так уставала, что шум, который устраивали мужчины, меня не беспокоил.

Наконец, настал условленный день. Некроманты должны были отправиться в Пределы Жизни, чтобы узнать, удалось ли дядьке Блоху выполнить то, что ему велел Борис. Меня же больше всего интересовало платье. Я устала за полгода ходить, как бомжиха и мечтала о новой и красивой