– Не жалуюсь! – пожала плечами Леночка. «Как бы ее спровадить побыстрей, Авилкину эту? – подумала она. – И чего, собственно, приперлась?…»

– Вот что, Стасова! – повторила Авилкина, садясь рядом с Леночкой на диван. – Ты в школу-то не ходишь, да? А мне, между прочим, газету нужно делать. Ты мне когда вторую главу «Последней любви…» обещала принести? В понедельник?

– Ой, Санька! – спохватилась Леночка. – Я забыла, правда!

Она тут же вручила Авилкиной свою тетрадь, сообщив:

– Там уже четыре главы готовых!

– Четыре? – Авилкина кивнула. – Ну и отлично! Я тогда на компьютере все четыре наберу – ну, чтоб потом не дергаться. А тетрадь тебе верну попозже. Ты в школе-то когда появишься?

– Не знаю, – Леночка пожала плечами. – Думаю, скоро.

– Ну ты лечись, не спеши… – сказала Авилкина. Она уже встала было с дивана. – О, кстати, хочешь новость? Эксклюзивную? – вдруг вспомнила о чем-то она и снова плюхнулась на прежнее место.

– Что за новость? – без особого интереса спросила Леночка.

– Только между нами, хорошо? В смысле – не болтать особо!

– Ладно! – согласилась Леночка.

– От нас Егор уходит!

– Куда уходит? – не поняла Леночка.

– Куда? – переспросила Авилкина. – Хороший вопрос. Возможно, даже в тюрьму! – Санька уставилась на Леночку, любуясь произведенным впечатлением.

– За… за что – в тюрьму?! – выдавила из себя Леночка.

Сказанное Санькой показалось ей какой-то дурацкой шуткой.

– Ну, может, и не в тюрьму… – смилостивилась Авилкина. – Он все-таки инвалид. Может, учтут там… Э-э, Ленка, ты обалдела, что ли?!

Прихватив Авилкину за свитер возле шеи так, что побелели пальцы, Леночка сказала, вернее прошипела:

– А ну-ка давай рассказывай все! – «Черт! Что я делаю?!» – мелькнуло у Леночки в голове. Она отпустила авилкинский свитер: – Ой, Сань, прости… Нашло что-то на меня…

– Ты припадочная, да? – серьезно спросила Авилкина, поправляя ворот свитера.

– Ну прости, Санька! – Леночка не знала, как загладить свою вину, зато она твердо знала одно: не рассказав все, Авилкина из квартиры не выйдет. «Только через мой труп!» – мелькнула в Леночкином мозгу дурацкая заезженная фраза.

– Ладно, Стасова! – сказала Авилкина. – Ты же болеешь, а на больных сердиться – грех! Короче, слушай… Егор Андреевич наш оказался… растлителем малолетних! Не слабо, да?

Леночка, готовая уже ко всему, сказала:

– Не может быть! Откуда… откуда это известно?

Авилкина снисходительно улыбнулась:

– Ну, во-первых, по моим сведениям, к директору попало письмо, которое написала Егору одна из его жертв, девочка из нашей школы. А во-вторых…

– А откуда они, эти твои сведения? – перебила Леночка.

– Я имена своих информаторов не разглашаю! – сказала Авилкина. – Для главного редактора газеты это было бы непрофессионально!

«Да знаем мы твоих информаторов! – подумала Леночка. – Это Людка, секретарша школьная, все вынюхивает, гадина, а потом докладывает тебе! А ты ей подарочки за это носишь!»

Она спросила как бы между прочим:

– Сань, интересно, а как зовут ту… ну, девочку, которая письмо Егору написала?

– А вот этого я не знаю! – огорченно ответила Авилкина. – Знаю зато, что есть один свидетель, которому девочка эта призналась, что состоит с Егором в близких отношениях… В очень близких, поняла? Правда, кто он, свидетель этот, мне тоже неизвестно, – добавила она, не скрывая сожаления.

«А мне вот – известно! – ощущая в сердце смертельную тоску, подумала Леночка. – Мне это очень хорошо известно! Русланом этого свидетеля зовут!..»

– Так что останемся мы скоро без учителя литературы! – подвела итог Авилкина. – А жалко, если честно. Может, он, конечно, и подлец, но уроки вел здорово!

– Точно, жалко… – каким-то чужим голосом поддакнула Леночка и сказала: – Санька, что-то нехорошо мне. Ты иди, ладно? А то я прилечь хочу.

– Да конечно! – воскликнула Авилкина.

Она вскочила с дивана и стала торопливо собираться. Леночка вышла в прихожую, чтобы ее проводить.

– Ну пока, Стасова! Выздоравливай поскорей! – Авилкина помахала в воздухе ладошкой. И уже в дверях напомнила: – О том, что я тебе сказала насчет Егора, – никому ни слова! Хорошо?

Леночка с улыбкой кивнула:

– Ну о чем речь!

Авилкина ушла. Леночка взглянула на себя в зеркало. Улыбка, похожая на гримасу, все еще была приклеена к ее губам.

– Надо что-то делать! Немедленно! – вслух сказала себе девушка. Потом взглянула на часы: половина пятого. «А ведь Терминатор, наверное, еще в школе!» – подумала она и начала торопливо одеваться.

Терминатором ребята – и даже некоторые учителя – звали директора школы Павла Александровича, который вел в старших классах физику. Но, конечно, звали только за глаза. В Леночкиной душе он вызывал обычно просто-таки панический ужас. Стоило ей увидеть в школьном коридоре мощную фигуру директора, стоило услышать звук его шагов, как у нее внутри все сжималось от страха. А если он еще и обращался к Леночке, например во время ее ответа у доски, девушке казалось, что она просто потеряет сейчас сознание. Так действовал на нее строгий голос Терминатора и его холодный взгляд сквозь стекла очков! И Леночку можно было понять. Павел Александрович был в школе фигурой устрашающей. Учителя младших классов пугали им учеников, словно каким-нибудь Змеем Горынычем:

– Если ты немедленно не перестанешь болтать, пойдешь со мной на перемене к Павлу Александровичу!

Обычно этой фразы хватало, чтобы несчастный пацан сидел до конца урока тихо как мышь.

По школе ходила легенда, будто Терминатор в молодости служил в каких-то спецподразделениях, но был уволен оттуда за излишнюю жестокость. Наиболее здравомыслящие из учеников считали эти слухи враньем, но правды о прошлом директора не знал никто: Терминатор ни с кем не откровенничал на этот счет.

Хотя ради справедливости надо заметить, что Павел Александрович, несмотря на устрашающую внешность и ходящие о нем жуткие слухи, не был злым человеком. Он никогда не повышал голоса на подчиненных, всегда был спокоен и уравновешен. Просто он терпеть не мог неорганизованности и разгильдяйства.

До школы Леночка обычно добиралась минут за десять. Сегодня, несмотря на гололед, ей хватило пяти. Двери школы были закрыты изнутри, и Леночка принялась барабанить в них. Скоро послышался звук отодвигаемой щеколды. Дверь приоткрылась, и в щели показалась неулыбчивая физиономия Вадика, молодого школьного охранника. Недовольно глядя на Леночку, он спросил:

– Ну и чего стучим?