Быстрым шагом она направилась к конюшне, вывела машину идвинулась на ней по задней аллее. Остановилась у почты в конце улицы. Зашла втелефонную будку, опустила в аппарат монеты и набрала номер.

– Я хочу говорить с мисс Марпл.

– Она отдыхает, мисс. Это ведь мисс Айлзбарроу, так?

– Да.

– Я не стану ее беспокоить, мисс, и точка. Она – старыйчеловек, ей нужно отдыхать.

– Придется побеспокоить. У меня к ней срочное дело.

– А я не стану…

– Будьте добры сию минуту сделать то, что вам сказано.

Когда надо, Люси могла добавить в голос металла. Флоренс, сосвоей стороны, умела отступать перед силой, которой лучше не прекословить.

Немного погодя раздался голос мисс Марпл.

– Да, Люси?

Люси сделала глубокий вдох.

– Вы были совершенно правы, – сказала она. –Я его нашла.

– Труп женщины?

– Да. Женщины в меховом пальто. Он спрятан вполуамбаре-полумузее рядом с домом, в каменном саркофаге. Скажите, как мнедействовать дальше? Я считаю, нужно сообщить в полицию.

– Да, нужно. И немедленно.

– Ну, а как насчет остального? Насчет вас? Там первымделом захотят узнать, с какой стати мне, без всякой видимой причины,понадобилось поднимать крышку, которая весит тонны. Хотите, придумаю причину?Мне нетрудно.

– Нет, – сказала своим мягким, серьезным голоскоммисс Марпл. – Я, знаете, думаю, единственное, что нужно сделать, –это сказать им чистую правду.

– И о вас тоже?

– Обо всем.

Внезапная усмешка оживила бледное лицо Люси.

– Мне-то это будет совсем просто, – сказалаона. – А вот им поверить мне – куда труднее!

Она повесила трубку, набрала в грудь побольше воздуху ипозвонила в полицейский участок.

– Я только что обнаружила труп в саркофаге, которыйнаходится в Долгом амбаре в имении Резерфорд-Холл.

– Что-что?

Люси повторила и, предвидя, каков будет следующий вопрос,назвалась.

Затем вернулась назад, поставила на место машину и пошла в дом.

В холле на минутку задержалась, собираясь с мыслями.

Потом решительно тряхнула головой и вошла в библиотеку, гдесидела мисс Кракенторп, помогая отцу решать кроссворд из газеты «Таймс».

– Нельзя ли вас на два слова, мисс Кракенторп?

Эмма подняла голову, и тень озабоченности прошла по ее лицу.Озабоченности, как догадывалась Люси, исключительно хозяйственного свойства. Стаких слов неоценимые помощницы по домашней работе обыкновенно начинают, когдахотят объявить о грядущем уходе.

– Так говорите же, любезная, говорите, – сказалраздраженно старый мистер Кракенторп. Люси опять обратилась к Эмме.

– Я бы хотела, если можно, поговорить с вами наедине.

– Чепуха, – сказал мистер Кракенторп. –Выкладывайте напрямик, что там у вас.

– Минуточку, отец. – Эмма встала и направилась кдвери.

– Все вздор. С этим можно подождать, – сердитосказал старик.

– Боюсь, что нельзя, – сказала Люси.

На что мистер Кракенторп не замедлил отреагировать:

– Вот нахальство!

Эмма вышла в холл. Люси – следом, закрыв за собой дверь.

– Да? – сказала Эмма. – В чем дело? Если высчитаете, что с приездом мальчиков прибавилось слишком много работы, то яберусь вам помогать, и…

– Дело вовсе не в этом, – сказала Люси. – Яне хотела говорить в присутствии вашего батюшки, так как он, сколько я понимаю,человек болезненный и для него это могло стать потрясением. Я, видите ли, нашлав Долгом амбаре, в том большом саркофаге, тело убитой женщины.

Эмма Кракенторп широко открыла глаза.

– В саркофаге? Убитую женщину? Быть не может!

– Боюсь, что именно так. Я звонила в полицию. Оттуда сминуты на минуту приедут.

У Эммы порозовели щеки.

– Вам следовало сначала сказать мне – до того, какзаявлять в полицию.

– Виновата, – сказала Люси.

– Я и не слышала, что вы звоните… – Эмма перевелавзгляд на телефон, стоящий на столике.

– Я звонила с почты, там, в конце улицы.

– Но что за странная идея – почему бы не отсюда?

Люси быстро нашлась.

– Опасалась, что рядом могут оказаться мальчики – моглислучайно услышать, если б я звонила отсюда, из холла.

– Понятно… Да, понимаю. Так они едут – полицейские, яхочу сказать?

– Уже приехали, – сказала Люси, услышав, как упарадной двери, визжа тормозами, остановилась машина и по дому разнесся звондверного колокольчика.

– Сожалею, искренне сожалею, что был вынужден подвергнутьвас такому испытанию, – говорил инспектор Бейкон.

Поддерживая Эмму Кракенторп под локоть, он вывел ее изамбара. Эмма была очень бледна, явно боролась с дурнотой, но спину держалапрямо.

– Я совершенно уверена, что никогда в жизни не виделаэту женщину.

– Мы вам чрезвычайно признательны, мисс Кракенторп. Этовсе, что мне требовалось знать. Возможно, вам стоило бы сейчас прилечь.

– Мне нужно идти к отцу. Я сразу, как услышала об этом,позвонила доктору Куимперу, и сейчас доктор у него.

Доктор Куимпер вышел из библиотеки, когда они шли по холлу.Высокого роста, благодушный, он обладал грубовато-небрежной манерой обращения,которая очень ободряюще действовала на его больных.

Они с инспектором обменялись кивками.

– Мисс Кракенторп очень мужественно справилась снеприятной повинностью, – сказал Бейкон.

– Молодчина, Эмма. – Доктор потрепал ее поплечу. – Стойкости вам не занимать. Я всегда это знал. Ваш отец в порядке.Зайдите, перекиньтесь с ним парой слов, и марш в столовую за рюмкой коньяка,уже себе. Считайте, что это доктор прописал.

Эмма, наградив его благодарной улыбкой, зашла в библиотеку.

– На таких, как она, мир держится, – сказалдоктор, глядя ей вслед. – Какая жалость, что ей не судьба была выйтизамуж. Кара за то, что ты единственная женщина в мужском семействе. Другаясестра, сколько мне известно, вырвалась на свободу, выскочив замуж в семнадцатьлет. А эта ведь и собой совсем недурна. Отличная стала бы жена и мать.