— Ты должна была рассказать мне, как все плохо.

— Это не важно. — Его слова почему‑то причиняли боль. Может быть, потому, что они сказаны слишком поздно и звучали без особых эмоций. А может быть, она злилась на себя, что не рассказала раньше. — Ничего уже не изменишь. Я справилась с этим.

Он недоверчиво поднял брови.

— Вот почему я начинала заново именно так. Да, сложный путь, но я не хотела ничего из своего прошлого. Ничего, что связывало бы меня с ним. Поэтому я таскала с собой свидетельство о браке. Так я могла хотя бы делать вид, что ношу не его фамилию.

Тревис никак не мог сосредоточиться на работе; он постоянно отвлекался от экрана — и совсем не для того, чтобы полюбоваться на открывающийся вид.

По дороге домой Тревис купил новый ноутбук, который переодевшаяся в колготки и длинный свитер Имоджен забрала с собой на диван. Имоджен немного поерзала, прежде чем расслабиться на диване с мягким вздохом, отозвавшимся у него в сердце.

На колготки она надела белые мягкие носки, которые так и хотелось потискать, словно мягкую игрушку; Тревис с трудом сопротивлялся желанию наброситься на нее, вырвать ноутбук из ее рук и заняться сексом.

У него до сих пор не прошел туман в голове от поцелуя, а кольца и статья в кармане только усилили его. Он вновь и вновь возвращался мыслями к той ночи накануне свадьбы, когда они остановились у ее дома и отправили водителя покурить. Он запустил руку ей под юбку, а Имоджен дрожала от самого восхитительного оргазма, который он наблюдал в своей жизни. Одежда перекосилась, она покрывалась потом, ей не хватало воздуха, а в глазах пылало желание.

В тот момент он был готов на все. На все. С огромным трудом он удержал себя от того, чтобы овладеть ею прямо в машине, и сквозь сжатые зубы выдавил:

— Пригласи меня к себе.

По ее лицу промелькнула едва заметная боль, она прикусила нижнюю губу и опустила глаза.

— Если хочешь.

Они сидели вплотную друг к другу, воздух между ними был заряжен интимностью. Каждая деталь, каждый вздох остались в его памяти, хотя за последние годы он старался не возвращаться к этому воспоминанию. Было гораздо надежнее думать о ней как о первоклассном манипуляторе.

— А ты?

Она придвинулась ближе, чтобы коснуться его губами. Ему так хотелось большего, хотелось доводить ее разгоряченное тело ласками до изнеможения.

— Хочу. — В ее голосе слышалось желание. — Но я думала отложить это до замужества. До мужчины, который… — Имоджен спрятала лицо у него на груди, и он не расслышал продолжения.

Мужчины, который — что? Полюбит ее? Тревис чувствовал себя хозяином, когда клал руку на самые интимные ее места. Иногда он сомневался в ее девственности, но в такие моменты ему казалось, что Имоджен никого не подпускала так близко к себе.

Продолжая заигрывать с ней, он не рассматривал ее девственность как награду — в отличие от ревности, при мысли о том, что она будет с другим мужчиной. Он хотел сделать ее своей — и не только в физическом плане.

Она положила голову ему на руку и посмотрела на него с покорностью и печалью в дрожащей улыбке.

Той ночью он мог настоять на своем, лишить ее девственности и не обменивать ее на кольца. Но Имоджен пожалела бы об этом. Почувствовала бы себя дешевкой, подстилкой на день для Тревиса Сандерса, если бы отдалась до того, как между ними появилась прочная связь.

Тогда его это не устраивало. И он сделал ей предложение выйти за него замуж на следующий же день. Всю ночь он провел за составлением брачного контракта — тогда ему казалось, что он проявил деликатность.

— Вот. — Ее голос вернул Тревиса в реальность офиса, где очередное оповещение уведомило о письме.

Весь последний час Имоджен отправляла ему файлы, ссылки и контакты, а сейчас стояла в дверях кабинета и осматривала его. Эту комнату он использовал редко. Настоящий офис находился в нескольких кварталах отсюда, и Тревис проводил там столько времени, что дома предпочитал расслабляться.

— Ты читал? — Имоджен заметила смятые бумаги на столе.

— Нет. — Он был не в силах сказать правду и обсуждать свои чувства по этому поводу. Лучше перевести тему. — Я общался с юристом. Он сказал, что в списке есть несколько пунктов собственности, за которые ты не должна расплачиваться.

Она поморщилась.

— Да, я должна была нанять юриста, но не перевесила бы его плата то, что он мне сэкономит?

— Увидим. Он готовит тебе на подпись доверенность, в которой ты передаешь его офису право заниматься наследством твоего отца.

— Хорошо. Хочешь, чтобы приготовила что‑нибудь на ужин?

Его что‑то грызло изнутри, но определенно не голод.

«Было бы здорово чувствовать с кем‑то связь без боли».

Разве нет?

— Мы пойдем в ресторан.

— Зачем?

Неужели он не мог позвать ее на ужин без того, чтобы она вспомнила что‑то из прошлого? У него действительно имелись скрытые мотивы, и все‑таки вопрос показался некстати. Его утомляло это постоянное ковыряние шрамов, которые уже должны зарасти. Особенно из‑за болезненных уколов и ядовитых выпадов, которые это все сопровождали. Почему нельзя просто идти вперед?

— Мы же делаем вид, что наша пара снова вместе. По крайней мере, если верить прессе, у нас с тобой новая попытка.

— О, ну удачи!

— Для меня действительно важна картинка, это часть моей личности. Оглянись. Я капитан чистого корабля. Одной из причин, почему мы уехали утром, было то, что за это время горничная протерла мебель и прибрала игрушки. Дети наводят беспорядок, и все, что в моих силах — дождаться, пока они уедут, чтобы снова все убрать.

— Ты что, гиперчистюля? А я‑то думала, ты идеален.

— Хуже. Я перфекционист.

Она на секунду оживилась, но озорная улыбка исчезла с такой же скоростью, как и появилась, и она опустила глаза. Почему? Потому что не была идеальной? Как и он, увы.

— Это мой самый большой недостаток, но я честен. Мама все детство вытирала мне лицо и руки, приглаживала волосы и поправляла галстук.

Имоджен подавила улыбку.

— Хотелось бы посмотреть на фотографию. Пожалуйста, скажи, что это была бабочка.

— Я был таким же аккуратным, как и она. В старшей школе отец сказал, что за каждую хорошую оценку будет давать мне доллар, но моя успеваемость не стала блестящей. Зачем тебе стопка ветхих банкнот, когда уже есть свеженький Бен Франклин?

— Есть и более простые пути к пустому кошельку, можешь спросить у эксперта.

Как же она любит сбивать его с прямой дорожки и затягивать в хаос. Он заставил себя сконцентрироваться на том, что хотел рассказать.